Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка.

Парение станет самым желанным способом достижения полноты, но реализуемым лишь в грезах. Бодлеру знакомы смертные муки медленного угадывания, которые способны обернуться высшей радостью. «Вся вселенная, — писал он, — есть лишь кладовая образов и знаков, которые воображение извлечет на свет и придаст соответствующую ценность». Именно в этом смысле «воображение — королева способностей». Сонет «Соответствия» может с этой точки зрения рассматриваться как ключевой текст:

Природа — древний храм. Невнятным языком
Живые говорят колонны там от века;
Там дебри символов смущают человека,
Хоть взгляд их пристальный давно ему знаком.

Неодолимому влечению подвластны,

Блуждают отзвуки, сливаясь в унисон,
Великий, словно свет, глубокий, словно сон;
Так запах, цвет и звук между собой согласны.

Бывает запах свеж, как плоть грудных детей,

Как флейта, сладостен и зелен, как поляна;
В других — растленное игралище страстей;

Повсюду запахи струятся постоянно;

В бензое, в мускусе и в ладане поет
Осмысленных стихий сверхчувственный полет.

(Пер. В. Микушевича)

Религиозные обороты первой строфы выражают мистический опыт, наличие сакрального в мире, где все лишь символ более высокой реальности («вертикальные» соответствия). Но существуют также и соответствия «горизонтальные», на сей раз между ощущениями, во «мрачном и глубоком единстве» чувственного. Бодлер усиливает интуицию, на которую он обратил внимание у немецких романтиков, в частности у Гофмана, и в особенности у Эдгара По, чей опыт утверждал возможность искусственного рая. Следствие этого было двояким. С одной стороны, поэзия должна установить соответствия между искусствами, между архитектурой, графикой, скульптурой, живописью («Маяки»)» музыкой. С другой стороны, она должна передать соответствия между ощущениями либо при помощи определенного способа их описания, либо благодаря изобретению неожиданных сочетаний слов и смелым метафорам («зеленые запахи», «голубые волосы», «звучащие драгоценности»). Валери настаивает на том, что мы обязаны Бодлеру «возвращением нашей поэзии к своей сущности». Это поэзия, ищущая сущности и ее достигающая.

Th. de Banville: La lanterne Magique,1883 — P. Bourget: Essais de psychologie contemporaine,1885 — E. et J. de Goncourt: Journal,1887–1896 Catulle-Mendès: Le mouvement poétique français de 1867 à 1900,Paris 1903 — A. S. Patterson: L’influence d’Edgar Poe sur Charles Baudelaire,Grenoble 1903 — Nadar: Charles Baudelaire intime,1911 — G. Apollinaire: Introduction à l’OEuvre poétique de Charles Baudelaire,1917 — A. Gide: Introduction aux Fleurs du Mal,1917 — E. Raynaud: Baudelaire et la religion du dandysme,1918 — H. de Régnier: Baudelaire et les Fleurs du Mal,1923 — P. Valéry: Situation de Baudelaire,Monaco 1924 — S. Fumet: Notre Baudelaire,1926 — G. Kahn: Charles Baudelaire, son oeuvre,1928 — S. A. Rhodes: The cult of beauty in Charles Baudelaire,New York 1929, 2 volumes — P. Quennell: Baudelaire and the symbolists,Londres 1929 — E. Seillière: Baudelaire,1931 — Ph. Soupault: Baudelaire,1931 — J. Pommier: La mystique de Baudelaire,1932 — C. Mauclair: Le génie de Baudelaire, poète, penseur, esthéticien,1933 — P. J. Jouve: Le tombeau de Baudelaire,Neuchâtel 1942 et 1958 — J. Pommier: Dans les chemins de Baudelaire,1945 — P. Pia: Baudelaire par lui-même, Paris 1952 — J. Hubert: L’esthetique des «Fleurs du Mal»,1953 — M. A. Ruff: L’Esprit du mal et l’esthetique baudelairienne,1955 — Lloyd James Austin: L’univers poetique de Baudelaire,1956 — J. Crépet: Propos sur Baudelaire,1957 — A. E. Carter: Baudelaire et la critique française,1868–1917, Columbia 1963 — G. Poulet: Qui ètait Baudelaire?Genève 1969.