– Говорила же я тебе. Всему есть норма и предел. Не стоило привлекать внимание всего океана на прелесть, данную тебе природой. Она дана только для одного случая – роста и собственного развития. Абажур тебе был подарен для защиты, а не для развлечения, – сказала тётка-кит и уплыла со своей стаей китов, чтобы найти своего потерянного китёнка-абажура и заново научить жить.
Совме
Три лица
Трёхликое изображение посмотрело в зеркало и стало возмущаться:
– Почему нас закрыли от внешнего мира? – спросило первое лицо.
– Потому что вам пока рано показываться в свет, – ответило зеркало.
– Как это рано? – возмутилось второе лицо.
– Потому что ещё не готовы люди видеть ваши открытые лица.
– А почему они у нас до сих пор закрыты? – поддержало возмущение первого и второго лица третье.
– Потому что вы сами на себя ещё не посмотрели.
Три лица удивились и подумали одновременно:
– Точно, мы даже друг друга ещё не видели! – и резко переглянулись между собой. – Ой! – закричали все вместе. – Как мы все похожи, как одно лицо.
– Вот то-то же, – ответило зеркало. – Ну, что посмотрели?
– Посмотрели.
– А теперь посмотрите на меня, – вежливо попросило зеркало.
Они все вместе уставились в зеркало.
– Ну, а теперь?
– А теперь не похожи, – с грустью ответили те.
– Вот ты на кого похожа? – обратилось зеркало к первому лицу.
– Я похожа на второе лицо, – ответила та.
– А ты на кого похожа? – обратилось оно ко второму лицу.
– На третье лицо, – ответило второе.
– Ну, а ты на кого похожа?
– На первое лицо, – ответило третье.
– А ты на кого похожа? – спросили лица у зеркала.
– А я похожа на вас всех вместе взятых, потому что первое я – отражение, второе я – повторение, третье я – совмещение. Понятно?
– Понятно, – произнесли лица и открыли свои взоры перед светом внешнего мира.
Пред
Печать
Печать лежала на столе и с жаждой ждала поднесения приговора. Наконец он пришёл и произнес:
– Приговорен к смертной казни, подтверди.
– А не рано ли ты, друг, явился? – спросила печать и слегка замешкалась.
– А что тут думать. Мне нет прощения, и прошу подтвердить моё наказание.
– Нет, мой милый друг. Я не подтверждаю твое наказание и приказываю вернуться в своё преступление и увидеть истинного нарушителя.
– Нарушитель я. На месте преступления больше никого не было, кроме меня, – уверенно произнёс он.
– Будь внимательнее. Ты совершаешь ошибку, за которую впоследствии можешь здорово поплатиться.
– Нарушение не требует пересмотра. Факт на лицо. Подтвердите печатью. У меня нет желания возвращаться в совершённые события.
– Придётся, – сказала печать и отказала в подтверждении.
Приговор схватился за печать и без её согласия вступил в попытку установить печать самостоятельно на своём наказании.
– Не смей! – закричала печать. – Отказ! Я отказываю в подтверждении приговора. Не виновен! Свободен!
Приговор спустился на колени и задумался.
– Но как же так. Суд мне отказал, свидетели не согласны с преступлением, приговор отказался подтвердить мою вину. В чем же я сам себе могу отказать?
– Отказать в честности, – произнесла печать, перевернулась на 180 градусов и шлепнула со всего маху на документ, на котором чётко стояло «НЕ ВИНОВЕН».
– Печать тоже имеет две стороны и два мнения, только нужно знать, когда к приговору повернуться нужной стороной, – уточнила печать и посмотрела на приговор.
– Судьба! – подумал приговор. – О, черт, я забыл посмотреть с обратной стороны документа.
В
Клей и бумага
Клей расплылся по столу от ярко светящего на него фонаря напольного светильника.
– Какая лужа! – удивился рядом лежащий чистый лист бумаги. – Какая небрежность!
– Ну и что! – задорно сказал клей и расплылся ещё шире. – Лучше ложись на меня, и мы поплывем с тобой в мир коротких высказываний.
– Что? – возмутился лист.
– Хочешь побывать в мире коротких высказываний? – ещё раз спросил клей.
– Какой мир? Каких высказываний?
– Ложись и не спрашивай. После всё узнаешь, – произнёс клей и всё медленнее стал расплываться, и приблизился к кончику чистого листа.
И пока лист думал, его уже засосало в омут клейкости.
– Попался, который сопротивлялся! Ну что, поехали?
Лист, опушенный и не понявший, что с ним произошло, уже лежал на поверхности клея и кружился в разные стороны от сквозняка, который задувал от открытого окна в комнате.
– Поплыли! Поплыли! – закричал клей. – Итак, начали! Я начинаю первым.
– Типичность, – произнёс клей. – Теперь твоя очередь, лист.