Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии

Мотив жертвоприношения присутствует в более поздних фольклорных источниках. Например, в русской сказке «Сестрица Аленушка и братец Иванушка» задуманное убийство обращенного в козленка Иванушки носит мотив ритуального. Мотив жертвоприношения сохранился в новогодних обрядах колядования. Накликая урожай на Рождество, парни в масках водили козу (переодетого товарища) и пели:

Где коза ходит, там жито родит,
Где коза ногой, там жито копной…

«Коза» падала, притворялась мертвой, а потом воскресала (мотив отмирания природы зимой и воскрешения весной, жертва с целью накликать урожай).

В христианских преданиях козу создал сатана, наследуя Бога, который создал корову. При этом черт никак не мог оживить козу. Когда же Бог вдохнул в существо жизнь и коза побежала, черт хотел остановить ее, чтобы рассмотреть, схватил за хвост и оторвал его.

Считали, что от козы ведьма не может взять молоко, боится, потому что коза чертом создана.

Козёл

Символическое животное, которое в дохристианскую эпоху имело позитивную символику, но со временем приобрело негативные оттенки. Козлы в представлении древних были запряжены в колесницы небесных богов (Перуна у славян, Тора у германцев), что символизировало боевые качества, упрямство, мужество. Из-за этих качеств козлы были также жертвенными животными. Известное выражение «козел отпущения» подарил человечеству Геродот, который рассказал об обряде древних евреев возложения грехов всего народа на живого козла. В день отпущения грехов первосвященник возлагал обе руки на голову козла, отдавая ему грехи народа, после чего козла выгоняли в пустыню.

Во времена христианства козел становится «смрадным, похотливым, нечистоплотным животным», которое во время Страшного суда играет роль проклятого на вечное наказание в аду. «Похотливое, бодливое животное, всегда готовое пароваться. По своей природе козел настолько горячий, что его кровь может растворять алмазы, которые невозможно раздробить ни огнем, ни железом» (Унтеркирхер «Бестиарий»).

Как свидетельствует иконография, дьявол заимствует большую часть своих черт от козла. Ведьмы средневековья и Нового времени летают в воздухе и на козлах в том числе. Заправляет ведьмовскими шабашами на Лысых горах дьявол в личине козла либо же с козлиными копытами.

Козла ассоциируют с образом дьявола, ему приписывают глупость, обман, жадность, дурость, но в то же время, возможно в меньшей мере, с козлом связывают богатство, сдержанность, сосредоточенность, силу, упрямство.

Комар

Согласно поверьям, комары, как и все другие насекомые, взялись из пепла или из пыли. В народном представлении персонаж фольклора с юмористической окраской, упоминаемый вместе с мухой, часто как муж мухи («Ой, что ж там за шум учинился, Что комар да на мухе оженился…»). Мужская символика комара и его укусы в некоторых песнях и присказках имеют эротический характер по отношению к девушке, которая ждет милого. Появляются комары в мае на Лукерью комарницу, исчезают после третьего Спаса.

Конь

Воплощение жизненной силы и мощи на более высоком уровне, чем бык. В пещерном искусстве ледникового периода и конь, и бык были самыми важными мотивами наскальной живописи. Сначала конь соотносился с царством мертвых и был жертвенным животным, позже благодаря своей быстроте, дальним и высоким прыжкам был связан с солнцем (животное в колеснице небесных богов). Кони кочевых народов для оседлых племен были неизвестными животными (отсюда представление о кентаврах – всадник в их первичном воображении сливался с конем).

Конь играет важную роль в мифологии многих народов. В древних славянских памятниках конь – священное животное, необходимая принадлежность языческих храмов. Древние видели в нем символ смерти и воскрешения солнечного божества; солнце, которое всходит и заходит. Конь был спутником высших и обрядовых божеств Перуна, Ярила, Даждьбога, Святовита. Героические персонажи мифов, сказок, былин также разъезжают по свету на чудесных конях. У героя чешских преданий Горимира был чудесный конь Шемик:

«Как только Горимир вскочил в седло, конь затанцевал под ним. Сжал Горимир коленками бока коня, наклонился к его уху и крикнул:

– Давай, Шемик!