В русском фольклоре домашний дух, женщина с большой головой и длинными руками. По ночам мокоша прядет оставленную хозяйкой кудель, стрижет овец; если она на что-то сердится, то может остричь и людей. Возможно, прозвище этого духа возникло от имени славянской богини Мокоши.
МОКРУХА.
В русском фольклоре домашний женский дух, прядущий по ночам шерсть. О присутствии в доме мокрухи можно догадаться по мокрым следам, которые она оставляет.
МОНАКЬЕЛЛИ.
В итальянском фольклоре
Еще монакьелли стерегут подземные сокровища. Тот, кому посчастливится схватить монакьелло за красный колпачок, может стать богатым человеком. Ведь без колпачка монакьелло просто не может жить. Но ни при каких обстоятельствах колпачок нельзя отдавать до того, как клад окажется на поверхности, иначе сокровища тут же исчезнут. Получив колпачок, монакьелло завопит от радости и сгинет без следа.
У сицилийских монакьелли не один колпачок, а целых семь. Если пропадет хотя бы один из них, монакьелло умрет.
Предание гласит, что дорожные рабочие, утомившись, решили отдохнуть в пещере. Но не тут-то было! В этой пещере жил монакьелло, который немедля принялся щипать людей. Те все же легли спать, а отгонять монакьелло поручили дозорному, но фейри такой поворот ничуть не смутил. Он продолжал надоедать людям. Тогда рабочие послали за инженером. Тот пришел с винтовкой. Когда он выстрелил, пуля угодила монакьелло в грудь, отскочила и чуть было не уложила инженера на месте. Рабочие так испугались, что бросились бежать без оглядки, и больше в эту пещеру даже не заглядывали.
МОРГЕНЫ.
В бретонском фольклоре морские жители. Они довольно дружелюбно относятся к людям, однако не прочь пошалить, а еще — частенько крадут капризных и непослушных детей.
МУРИАНЫ.
В корнуоллском фольклоре
У мурианов очень красивые наряды — чудесные ярко-зеленые рубашки, небесно-голубые куртки, треуголки на головах мужчин и шапочки на головах женщин, одежды расшиты кружевами и увешаны бубенцами. Мурианы помогают тем людям, к которым благоволят, часто заглядывают в дома бедняков, веселят шутками прикованных к постели. Стоит им появиться, как в воздухе разливается цветочный аромат и слышится чудесная мелодия.
Известна история некоего Уильяма Ноя, зажиточного фермера, проживавшего близ Селенских болот в Корнуолле. Однажды вечером Уильям Ной вышел из трактира, сел на коня, выехал за околицу — и пропал. Соседи искали Ноя три дня; на третий день они услышали лай собак и конское ржание. В густых зарослях вереска была привязана лошадь Ноя, подле которой лежали на траве его собаки. Лошадь привела соседей к полуразрушенному сараю, где они наткнулись на крепко спящего Ноя. И вот что он поведал, когда проснулся. Ему не хотелось объезжать болота, и он решил ехать напрямик, но заплутал; неожиданно вдалеке замелькали огоньки, и послышалась музыка. Лошадь ни в какую не желала идти на свет, а собаки жались к ее ногам. Пришлось спешиться. Привязав лошадь к кусту, Ной смело направился в ту сторону, откуда доносилась музыка. Он миновал чудесный сад и увидел дворец, на лужайке перед которым были расставлены столы. За столами пировали сотни крохотных людей в богатых одеждах.
Ной хотел было подсесть к ним, но его остановила девушка, в которой он узнал свою возлюбленную, Грейс Хатчинс, умершую три года тому назад. Она отвела Ноя в укромный уголок и сказала: «Хвала небесам, милый Уильям, что я успела тебя задержать. Не то ты превратился бы в такого же коротышку. Если хочешь вернуться домой, не прикасайся ко мне, не ешь плодов, что растут на деревьях, и не рви цветов. Соседи верят, будто я умерла; на самом деле вместо меня похоронили подменыша».