Энциклопедия: Волшебные существа

Но старуха взяла лен без единого слова и исчезла, точно и не бывало. Девушка, не зная, что и думать, села тут же на бережку и стала ждать. Но солнышко припекало жарко, и вскоре она задремала. Проснулась она на закате и сразу услышала какое-то жужжание и голоса, которые доносились прямо из-под земли. Тогда она заглянула в полый камень и увидела прямо под собой большую пещеру, где странные, на вид старухи сидели на стульях из гладких камней белого мрамора, обкатанных течением, и пряли. У каждой была длинная нижняя губа, а ее давешняя знакомая переходила от одной к другой и указывала, что и как делать. В тот самый миг, когда девушка заглянула в пещеру, старая пряха как раз сказала:

— Малышка-то наверху знать не знает и ведать не ведает, что зовут меня Хабетрот.

Была там еще одна пряха, которая сидела чуть поодаль, еще страшнее прочих. Хабетрот подошла к ней и сказала:

— Сматывай пряжу, Дурнушка Мэб, девочке пора возвращаться к матери.

Тут девушка поняла, что ей пора спешить, вскочила и побежала к дому. Хабетрот уже ждала ее у дверей с семью мотками ровной пряжи.

— Как мне благодарить тебя? — воскликнула девушка.

— Никак, красавица, — ответила та, — только не говори матери, кто спрял для тебя пряжу.

Девушка впорхнула в дом, не чуя под собой ног от радости, но голодная как волк, ведь она со вчерашнего дня ничего не ела. Мать ее уже храпела в кровати, она весь день варила кровяную колбасу, или «состер», как ее называют в тех местах, устала и улеглась спать пораньше. Девушка разложила пряжу так, чтобы мать увидела ее, как только встанет с кровати поутру, раздула огонь в очаге, поджарила себе одно колечко колбасы, съела его, поджарила второе и тоже съела, а потом третье, четвертое и так все семь. Потом поднялась к себе в светелку и уснула.

Утром мать проснулась спозаранку. Перед ней лежали семь мотков отличной ровной пряжи, зато от ее семи колбас не осталось и следа, только сковорода висела над прогоревшим огнем в очаге. Не зная, радоваться или печалиться, мать выскочила из дому и запела:

Семь, семь, семь моя дочка спряла,
Семь, семь, семь моя дочка съела,
До солнышка управилась!

А тут как раз молодой лэрд проезжал мимо.

— Что это ты такое говоришь, матушка? — спросил он, и опять она пропела:

Семь, семь, семь моя дочка спряла,
Семь, семь, семь моя дочка съела.
А коли не веришь, сам пойди да погляди!

Пошел лэрд за ней в дом, а когда увидел, какая пряжа гладкая да ровная, захотел поглядеть на пряху, а когда увидел, какая та ладная да пригожая, захотел взять ее в жены.