Энциклопедия Вредоносных Родовых программ. Том 2

Шла она из далёких военных лет.

Её бабушка была родом из Ленинграда. Блокадного.

И просила – хлеба. У мамы.

А мама – уходила. Каждый день. На завод, чтобы заработать продуктовую карточку.

И однажды не вернулась.

Она умерла прямо у станка.

Ребёнка забрали в детдом и вывезли на Большую Землю – может, и повезло, может, благодаря этому и выжила девочка.

Но тяжкое, сосущее чувство осталось идти по Роду. Просить – опасно, меня бросят.

Через две недели после того, как мы проработали эту ВРП, Иллария поделилась изменениями:

– Меня как будто подменили! Я стала шутить и подкалывать мужа, чего вообще не могла делать.

Кстати, неудивительно. А как можно подкалывать – если внутри страх, что «Меня бросят».

– Я как будто перестала быть охотницей и стала дичью. Перестала внутренне беспокоиться, что он сбежит – теперь он должен беспокоиться, не сбегу ли я.

И это гораздо более здоровая модель поведения.

В мужчине есть очень сильная потребность быть героем, решать проблемы. Если вы на него не складываете свои проблемы – их сложит кто-то ещё. Если он не будет решать ваши – он будет решать проблемы другой женщины. И хорошо, если это будет сестра, а не любовница!

– Я теперь испытываю такую благодарность к его сестре – ведь кто его знает, если бы она не загрузила его своими проблемами, он же мог бы начать решать проблемы какой-нибудь своей секретарши, например. А та и отблагодарить найдёт как… Фактически проблемы сестры помогали ему оставаться мне верным.

И это действительно так.

И Иллария потом несколько недель выполняла домашнее задание – просить. Так, чтобы её мужу было не до решения проблем других женщин.

ВРП № 22. «Смерть – это конец»

Ванесса (имя изменено) относится к редким женщинам, которым удаётся совмещать счастливую семейную жизнь и активную деловую деятельность. У неё 3 бизнеса, рота подчинённых, муж, дети, внуки, дом в пригороде. Осознанная, продвинутая дама. И пришла она со странным, очень необычным запросом.

– Я очень много читаю, – сказала она.

Я очень удивилась: а что такого-то? Хорошо же! Чай, не телик смотрит.

– Сейчас я осознала, что моя читательская страсть уже дошла до того, что мешает жить и работать. Когда приходят внуки, я частью своего существа тоскую по недочитанной книжке. Встречая мужа по вечерам, задам два-три вопроса и жду возможности открыть читалку. А когда сама сажусь за рабочий стол, вместо таблиц с маркетинговыми данными вывожу на экран очередной романчик. Я вдруг поняла, что не хочу ничего, вообще ничего – только читать.

Да, это действительно проблема. Такое чтение – оно не ДЛЯ чего-то, оно ОТ чего-то. Как ТВ-сериалы. Или алкоголь. Или кокаин…

– А книги о чём-то конкретном? Или из разных сфер – детективы, учебники?

– О «попаданцах». Исключительно. Даже детективы, даже любовные романы читать не могу. Только «попаданцев».

– А о чём это для вас – книги про «попаданцев»?

– О второй жизни. О том, что человек не умирает насовсем – тут, в 2017-м, умер, где-то «там», в 16 веке в России, или в параллельном мире «меча и магии», или на фронте в 1941-м очнулся в теле ребёнка/мага/солдата – нужное подчеркнуть…

– Скажите, а кто сейчас у вас умирает? Или – после чьей смерти это началось?

Ванесса оторопела. А потом заплакала.