Энциклопедия всенародной глупости

Девочка была в сарафанчике и с бантом больше, чем её голова. Поэтому, когда она поднималась на сцену с цветами, весь зал сразу обратил на неё внимание. Одного её мама не учла: откуда четырёхлетняя девочка может знать, кто такой Задорнов? Хорошо ещё, знала, что такое сцена.

Кстати, сцена в Октябрьском зале широкоформатная. Я стою у микрофона посередине и не вижу, что происходит с флангов. Только чувствую, что-то не то. Уже несколько минут я читаю смешной рассказ, а зал не реагирует.

Оказалось, девочка с цветами вышла на сцену и ушла за кулисы – искать Задорнова. И весь зал заинтригованно ждал, когда она вернётся…

Юмор с бородой

Путешествуя по Алтайскому краю, я долго не брился. Люди перестали меня на улицах узнавать, и это мне понравилось. Вскоре оказалось, что сервис у нас в России не такой вежливый, как я думал, пока меня узнавали. Мне стали грубить в магазинах, толкать в очередях, игнорировать, если я обращался к прохожим с вопросом, как мне пройти туда-то… Я снова стал человеком! Нашим человеком!!!

В Сочи подошёл к стоящему у прилавка холодильнику с мороженым, открыл створку, хотел выбрать что-нибудь повкуснее.

Подскочила продавщица, точь-в-точь из далёкого совдеповского «тёточного» сервиса, и, оскорблённая моей самостоятельностью, начальственно взвизгнула:

– Что вы тут своими ручонками сучите?

Давно я подобного не слышал! Даже забыл, как отвечать! В далёкие 70-е, когда с этими оборотами мы сталкивались ежедневно, я любил с улыбкой отвечать: «С таким характером могла бы быть и покрасивее!» После такого ответа сервисные тётки, как правило, немели, пытаясь понять: комплимент это или оскорбление?

С тех пор я стал намного старше, да и борода обязывала. Недаром все святые на Руси носили бороду. Продолжая разыгрывать этакого смиренного старца, с интонацией волхва на капище я объяснил ей, что выбираю мороженое и что, если она будет любезна, поможет мне, то я буду ей бесконечно благодарен…

Пока я сплетал все эти слова в одну изысканную вежливость, она по голосу потихоньку начала меня узнавать, насторожилась и стала пристально в меня всматриваться, как бы сличая голос с лицом. Что-то всё равно у неё в голове не срасталось. Тем не менее, уже гораздо мягче, хотя всё ещё скрипуче, осторожно поинтересовалась:

– Это вы? Или не вы?

– Ну… в какой-то степени… А что?

– Сказали бы сразу, что это вы, я бы вам не грубила!