Энциклопедия заблуждений. Третий рейх

Танковое превосходство Третьего рейха. Чья броня была крепка и чьи танки были быстры?

— В Курск захотели? Вон ваши танки горят!

Из киноэпопеи «Освобождение»

На поле танки грохотали.

Солдаты шли в последний бой,
А молодого командира
Несли с разбитой головой…

Народная танкистская песня

Долгое время советские историки, объясняя причины неудач Красной Армии на начальном этапе войны с фашистами, отмечали превосходство вермахта в танковой технике. В популярной книге для юношества, воспитавшей не одно поколение молодежи, противоборствующие стороны сравнивались с игроками в шахматы, у одного из которых (Советского Союза) на доске не было половины фигур.

Попробуй, мол, выиграй при таком раскладе! Такие утверждения подкреплялись цитатами из книг известных советских военачальников. Например, крупный знаток этого вопроса, главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров писал: «Наши танки по качеству превосходят немецкие танки… но танков у нас все же в несколько раз меньше, чем у немцев». Ему вторил другой специалист, бывший начальник Оперативного управления Генштаба, генерал армии С. М. Штеменко: «К началу войны мы еще значительно уступали противнику в численности современных танков…» Наконец, сам И. В. Сталин объявил народу 6 ноября 1941 года, что данной техники у немцев намного больше.

Как было не поверить столь авторитетным утверждениям? Так сформировалось заблуждение о том, что накануне Великой Отечественной войны вермахт имел подавляющее превосходство над Красной Армией в танках, самолетах и других видах вооружения, поскольку на военную машину Германии работала вся покоренная Европа. Суть распространенного мифа коротко формулируется фразой: «Немец давил нас техникой». Однако это не так.

Публикации перестроечного периода по-новому подошли к освещению данного вопроса. Однако они не только устранили старые заблуждения, но и породили новые. Во многом этому способствовали «откровения» беглого советского разведчика В. Суворова (Резуна), сообщившего о подготовке Сталина к захвату Европы. Он указал на разработку новых видов танков, рассчитанных исключительно на стремительные наступательные операции, и однозначно заявил о советском техническом превосходстве над вермахтом в начале 40-х годов. Суворов, упиваясь сравнением количества немецких и советских танков по состоянию на начало войны, позволил себе некоторое передергивание фактов. На некорректность его анализа указали не только российские, но и многие западные авторы, отметившие, что для одной стороны (советской) он указал общее число машин, а для другой (вермахта) — количество танков первой линии. Однако, раскритиковав ненаучный аналитический подход Суворова, историки пришли к выводу, что необходимо пересмотреть ранее известные цифры технической оснащенности вермахта и РККА накануне Великой Отечественной войны. И в самом деле пересмотрели их.

Новые публикации, освободившиеся от идеологических клише и опирающиеся на ранее недоступные исследователям документы, содержат совсем иные сведения. Например, в книге «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование», выпущенной в 2001 году под общей редакцией профессора А. В. Кривошеева, сказано, что «к июню 1941 года в Красной Армии в наличии было 22 600 танков». При этом в западных, то есть приграничных округах насчитывалось 14 200 единиц такой техники. Именно данному количеству машин предстояло встретить фашистские полчища. Между тем, в восточных формированиях войск Германии и ее союзников имелось всего 4300 танков.

Так что превосходство в количестве такой боевой техники на начало войны однозначно было у Красной Армии — приблизительно в 3 раза. И даже больше, если учесть поправки В. Бешанова, который в книге «Танковый погром 1941 года», выпущенной в 2003 году, отмечает, что против СССР в первые дни войны Гитлер бросил только 3844 танков.

Конечно, эти цифры не с лучшей стороны характеризовали советское военное руководство, которое позволило армии с таким техническим оснащением отступать почти до Волги, поэтому долгие годы они оставались засекреченными. Канонической для отечественных историков на долгие годы стала формулировка, данная Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в изданной в 1960–1965 годах фундаментальной «Истории Великой Отечественной войны»: в западных приграничных округах перед войной было «1800 тяжелых и средних танков… Кроме того, имелось много легких танков с ограниченным моторесурсом». При этом замалчивалось число устаревших моделей, а также общее количество такой техники.

Так сколько же танков имел Советский Союз накануне войны, и каковы были их технические характеристики?