Энциклопедия загадочного и неведомого. Полтергейсты.

Итак, если один процент всех вспышек феномена объясняется естественными причинами и если к последним причислить восемь процентов случаев, обязанных обманам, то необъяснимыми остаются свыше девяноста процентов случаев, грубо говоря - девять из каждых десяти. Можно ли их объяснить? Как и чем? Рассмотрим эти вопросы.

Феномен и наука. Перейдем от разговора о том, что же есть полтергейст, к обсуждению того, чем он может быть. Ведь человек всегда пытался понять тайну полтергейста - задолго до того папирусного письма владельца вдруг ставшего беспокойным дома, обвинявшего в том свою покойную жену. С тех пор мы почти не продвинулись в разгадке тайны, оставаясь, по существу, на позициях древнего египтянина. Об этом, кстати, свидетельствует и термин - полтергейст: "шумный" дух. В общем, игра духов!

Полтергейст - термин-гипотеза, подобный термину "винный спирт", по-латыни - спиритус вини, что в переводе означает "дух вина". Мы определили химическую формулу "духа вина", но по традиции используем старый термин-гипотезу. Найдем ли мы когда-нибудь "формулу" полтергейста?

В попытках найти эту "формулу" предложено несколько дюжин гипотез, предположений, версий, догадок. Их так много, что об этом можно было бы написать отдельную книгу. Возможно, когда-нибудь кто-нибудь из моих будущих коллег это сделает. Но не я, время еще не пришло. Я не сторонник поспешного выдвижения гипотез об этом темном, коварном и каверзном феномене - одном из самых сложных и непостижимых, с которым когда-либо встречалось человечество. Еще не созрели условия, способствующие хоть чуть-чуть продвинуть нас к разгадке его тайны. Во-первых, о нем самом мы пока знаем очень немного, а накопленные к настоящему времени сведения не в полном объеме соответствуют общепринятым в науке требованиям и критериям. Например, инструментальных, и вообще физических, исследований проведено недопустимо мало. Но это не вина исследователей, а их беда. Чаще всего бывает так, что, когда есть приборы, нет явления, когда же оно есть, феномен, бывает, избегает проявляться в присутствии приборов и исследователей. Он как бы сторонится их!

Имеется еще одна, более серьезная, причина, препятствующая, с моей точки зрения, выдвижению плодотворных гипотез о природе феномена, по крайней мере, в настоящее время. Она коренится в возможностях самой науки как орудия познания истинной картины мира. Высказываются сомнения в ее всемогуществе. Правда, одни считают, что она не всесильна только на нынешнем этапе ее развития: придет время, и с ее помощью человек завтра познает то, что не поддается расшифровке сегодня. Другие же говорят, что возможности науки как средства познания ограничены в принципе - ее всемогуществу есть некий предел. Например, мой соавтор по книге "Психотронная война", кандидат технических и доктор биологических наук, профессор Г. К. Гуртовой, не исключает, что в ходе эволюции мозг человека сформировался с особенностями, которые не позволяют ему достаточно полно познать все первичные свойства и основы Вселенной. "Поэтому возможно - заключает Георгий Константинович, - что глубинные особенности мироздания иные, чем совокупный ум человечества их может представить". Если это дейстрительно так и если полтергейстные проявления отражают те самые, в принципе непознаваемые, глубинные особенности мироздания, то феномен навсегда останется для человечества тайной.

Но у человека, помимо науки, есть и другие способы познания мира. Кстати, человечество миллионы лет развивалось, вообще не имея представления о таком понятии, как наука. Ведь история научного в современном смысле познания мира насчитывает несколько столетий всего лишь миг в сравнении с миллионами лет, прожитыми "не наученным" человечеством. Зато история интуитивного, религиозно-духовного, художественного познания мира неизмеримо длиннее. Неизмеримо богаче и глубже знания, накопленные этими средствами постижения себя и мира в целом. Некоторые из добытых таким образом откровений принимаются наукой, другие отторгаются ею как неприемлемые. Опыт же религиозно-духовного, интуитивного и художественного постижения более терпим к восприятию ценностей, открытых наукой. Подобный опыт, бывает, приводит к прозрениям, до 'которых науке еще очень и очень далеко. Пока науки как таковой не было или когда она спит, дремлет, а также яростно отрицает реальность какого-либо аномального явления, будучи не в силах поэтому помочь человеку при встречах с ним, люди накапливали знания о странном феномене во вненаучных нишах, например в фольклоре. Там же хранятся и сведения о том, как противостоять феномену или вести себя при неожиданной встрече с ним. Если бы не было подобных механизмов самообороны - и не только в отношении, скажем, полтергейстов, но и по отношению к природным катаклизмам, атмосферным явлениям, вообще всему кругу опасностей, с которыми может встретиться человек, человечество вообще вряд ли бы выжило.