Энцо Феррари. Биография

Лина Ларди была на пятом месяце беременности. Феррари понимал, что к середине года станет отцом незаконнорожденного ребенка. Перед ним открывалась совершенно новая, теневая жизнь. Вдобавок ситуация в Модене была аналогично удручающей. Дело было не только в отношениях с Лаурой — они пребывали в своем обычном состоянии кипящей взаимной ненависти, — но и в Дино: он был болен. У 12-летнего сына Энцо обследовавшие его врачи нашли симптомы заболевания, которое, по их словам, неизбежно должно было привести к смерти. Наверняка от внимания Энцо не ускользнула ирония судьбы, ведь он одновременно терял одного ребенка и обретал другого.

Пока война грохотала вокруг, Энцо Феррари впервые со времен тех мрачных дней 1918 года почувствовал горечь поражения. Анархия, жестокость и смерть были повсюду: в усеянных снарядами городах, в некогда безмятежной Паданской низменности, на окропленных кровью Апеннинах над головой, даже в его собственном доме. Мир неспешно приходил в его страну, но будет ли он много лучше разорений войны?

Глава 9

Война охватила Италию, словно ураган: она с безумной яростью обрушивалась на один регион, а другой беспечно обходила стороной, ничего не касаясь. От бомбардировок сильнее всего пострадали Турин и Милан на западе, тогда как юг понес наибольший ущерб от артиллерийских орудий: немцы и союзники осыпали друг друга снарядами вдоль всего Апеннинского хребта. Если не считать спорадических бомбардировок вроде тех, что обрушились на фабрику в Маранелло, Модена избежала серьезного урона. Электроэнергии не хватало, а многие товары первой необходимости были в дефиците, но плодородные земли вокруг города позволили его жителям не испытывать значительной нужды в провизии большую часть войны.

Для Энцо Феррари первые месяцы 1945 года обернулись тяжелой личной драмой, выходившей за рамки жестокой реальности войны. 22 мая Лина Ларди родила ему его второго сына. В отличие от Дино, хрупкого и довольно неуверенного в себе 13-летнего подростка, новый ребенок казался здоровым — сказывались сильные гены матери. Его назвали Пьеро и незамедлительно изолировали ото всех в доме Ларди в Кастельветро. Феррари совершал регулярные визиты к матери и ребенку, но существование Пьеро Ларди, незаконнорожденного сына знаменитого местного бизнесмена из автоспортивной среды будет скрываться еще долгие годы. О нем будут знать лишь несколько человек из числа ближайших доверенных лиц Энцо.

Пьеро Ларди пришел в наш мир спустя месяц после смерти нахального крестьянина, чья спесь завела Италию на этот причудливый аттракцион с американскими горками: то вверх, то вниз, и так два десятка лет подряд. В апреле Partigiani захватили Бенито Муссолини на берегу озера Гарда в тот момент, когда он пытался ускользнуть из страны в обличье немецкого солдата. Надругательство над его телом (а также телом его любовницы) — которое было повешено, как говяжья туша, на фонарном столбе в Милане — стало последним символическим актом самоочищения итальянского народа от фашистского фарса.

К июню 1945 года основная масса нерегулярного партизанского ополчения, насчитывавшего 150 тысяч человек и находившегося по большей части под контролем влиятельной в стране коммунистической партии, сложила оружие и разошлась по домам. Впереди их ждала гигантская задача по восстановлению Италии, политическому, духовному и физическому. Индустриальные северные регионы понесли серьезный ущерб, и многие мосты, автострады, электростанции, телефонные линии, системы очистки воды и системы канализации в стране нуждались в существенном ремонте и обновлении. Это был мрачный период для Италии, отмеченный цинизмом и коррупцией. Люди с яростью ополчились на фашистов как на людей, повинных в вознесении надежд и амбиций на абсурдные, истерические высоты. Началась охота на членов партии и госслужащих, коих было свыше 800 тысяч. Многих из них линчевали и бросили в тюрьмы по итогам «судебных» расправ. Другие прошли через унижения, которым их подвергли «комитеты дефашизации», поддерживаемые профсоюзами и коалицией левых партий с коммунистами. И все же итальянцы довольно быстро простили причастных. К 1946 году была объявлена амнистия, и лишь 3–4 тысячи бывших фашистов и известных военных преступников остались сидеть в тюрьмах. Более того, «наказания», отмеренные им Partigiani, были во многом комического свойства, характерного для режима самого дуче. Завоеватели зачастую захватывали какую-нибудь деревушку на итальянском севере и незамедлительно объявляли здание деревенской ратуши casa di popolo, домом народа. После этого начиналась громкая театральная охота на местных фашистов и чернорубашечников. Было много угроз, криков и позерства, виновные в это время тихо ускользали из деревень, а те, кто оставался, попросту объявлялись невиновными. В считаные дни жизнь возвращалась в норму.