Эоловы арфы

- И следовательно, по вашей логике, он стал теперь лишь четвертью революционера?

- Как? Вас это не убеждает?

- Хорошо, - примирительно сказал хозяин. - Перейдем наконец к главному, ради чего вы приехали. Оставим Лассаля с его графиней и талерами в покое, разберемся во всем этом потом.

- Да, господин Маркс, - Леви обрадовался. - Итак, Лассаль предал. И вот всю свою любовь, всю веру и благоговение, обожание и надежду мы теперь перенесли на вас.

- Я вам уже сказал, - с нажимом проговорил Маркс, - что о Лассале лучше поговорить особо, мне тут многое неясно. Но так как вы не можете отказаться от принятой вами схемы и без нее, вероятно, не в силах закончить изложение своих мыслей, то я не стану больше возражать. И условно допустим, что все взоры обращены на меня. Что дальше?

- Господин Маркс! - по голосу Леви было ясно, что наконец-то он приступает к сути. - У вас скоро день рождения.

Неподдельное удивление и даже растерянность отразились на лице Маркса.

- Ну, не очень скоро, но, конечно, день рождения будет, - проговорил он.

- Я знаю: пятого мая. Но в данном случае это срок небольшой.

- Для чего - небольшой?

- Один момент, господин Маркс. Пятого мая ваш юбилей, вам исполнится сорок лет. И вот в день юбилея великого революционера...

- Извините, прежде всего какой же это юбилей - сорок лет? А кроме того, вы меня несколько старите.

- Неужели? - Леви растерялся и даже как-то сник.

- Уверяю вас - до сорока еще несколько лет. Я пока совсем молодой человек. А сорок - это страшно подумать!

- Ну, как бы то ни было, - довольно быстро пришел в себя Леви, - а пятого мая у вас день рождения.

- Не отрицаю. - Маркс все никак не мог понять, куда клонит гость.

- В этот знаменательный день мы, ваши единомышленники и почитатели, решили преподнести вам подарок...

- Бог мой! - Маркс сокрушенно развел руками. - Вот к чему городился весь огород! Не надо мне никакого подарка. И без этого мои враги кричат, что я эксплуататор, наживаюсь на рабочих... Но позвольте, - Маркс вдруг насторожился, - ведь о подарках вроде бы не принято предупреждать, а вы почему-то предупреждаете, и к тому же за несколько месяцев. Хотелось бы знать - почему?

- Видите ли, мы решили преподнести вам особенный и очень дорогой подарок...

- Особенные мне особенно не нужны, дорогие тем более. За всю мою жизнь самым дорогим подарком для меня были сорок долларов, которые в Америке один безвестный немецкий рабочий-эмигрант отдал моему товарищу на издание моей брошюры "Восемнадцатое брюмера". То был прекрасный подарок к тридцать четвертому дню моего рождения.

- Нет, господин Маркс, речь идет не о долларах, не о серебре или золоте... Мы преподнесем вам подарок, - голос Леви сделался пророчески-торжественным, - который только и может быть достойным великого революционера, бесстрашного борца, железного вождя пролетариата. Мы преподнесем вам восстание!

- Что?! - крикнул Маркс, вскочив, - он не поверил своим ушам.

- Мы положим пятого мая к вашим ногам, - продолжал декламировать Леви, - революционное восстание рабочих в Изерлоне, Золингене и других городах вашей родины - Рейнской провинции! Подготовка уже началась...

Маркс с трудом владел собой. Он подошел к окну, чтобы скрыть бешенство, полыхавшее в его глазах. Он лихорадочно думал. Как поступить? Легче всего, конечно, вытолкать гостя взашей, обозвав кретином. Но он уже не раз встречался с такими первобытными революционерами, с такими фанатиками, и ему хорошо известно, что они способны на все. Ведь Леви сказал, что подготовка уже началась. Речь идет не только о его, Маркса, репутации, а прежде всего о жизни многих рабочих, которых подобьют на восстание.

Кое-как совладав со своими чувствами, Маркс повернулся к гостю и довольно спокойно спросил:

- Сделать мне подарок - это единственная цель запланированного вами восстания?

- Может быть, оно послужит началом революции. А нет, мы будем рады и тому, если оно окажется лишь подарком ко дню вашего рождения - и ничем более.

- Господин Леви, - чеканя каждое слово, сказал Маркс, - у меня такое впечатление, что вы и ваши единомышленники не ведаете, что творите. Я уже не говорю о всей дикости и мерзости вашего плана приурочить восстание ко дню моего рождения - этим вы лишь дали бы моим врагам повод называть меня не только эксплуататором рабочих, доктором красного террора, но и Минотавром, требующим кровавых жертв. Дело еще и в том, что восстание в Германии сейчас бессмысленно.

- А разве не вы учили нас, - Леви простер к собеседнику свою короткопалую длань, - что оружие критики не может заменить критики оружием, что материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой? Мы стремимся эти ваши смелые революционные мысли воплотить в действительность, и только. Все очень просто!