Эон

За Центральным Городом находился Аксис Евклид со смешанным населением из неоморфов и гомоморфов, сторонников как гешелей, так и надеритов. Аксис Торо и Аксис Евклид вращались в противоположном направлении, чтобы уравновесить вращение Аксис Надера, который был несколько больше их.

Точка наблюдения вернулась к мальтийскому кресту у южного конца. Они оказались в центре креста, в некотором подобии дока, где снаряжалась значительно большая и значительно более сложная версия их собственного уничтоженного трубохода. Этот корабль имел около ста метров в длину и формой напоминал сжатое посередине веретено. Два сегмента веретена были почти лишены каких-либо черт, один — блестящий серо-черный, другой сине-фиолетовый.

Картина сопровождалась фактами и цифрами. Корабль — флот, насчитывал их больше сотни — мог путешествовать со скоростью пять тысяч километров в секунду. Он мог отделяться от потока, чтобы пропустить другой транспорт — хотя Хайнеман сознался, что не понял, как это делается, поскольку поток проходит через центр корабля — и мог также высылать корабли поменьше для десанта и разведки.

Возле поверхности Пути огромные диски, которые они уже видели раньше, обеспечивали перевозки грузов и пассажиров на более близкие расстояния. Видеопутешествие завершилось вращающимся золотисто-серебряным шаром.

— Сер Ольми, — начал Лэньер.

— Да?

— Мы гости или пленники?

— Собственно, ни то, ни другое, — ответил Ольми. — Все зависит от того, кого вы спросите и насколько честно он ответит. Вы либо наш актив, либо пассив. Пожалуйста, помните об этом. У нас запланировано три ваших выступления, — продолжал он. — Одно перед Нексусом Гексамона, другое — на родной планете франтов, Тимбле, где мы сможем встретиться с президентом, а последнее — на отметке три экс девять, где будут открыты новые ворота.

Лэньер медленно встал и потер переносицу.

— Ладно, — сказал он. — Мы стали всеобщим достоянием, и нас будут использовать в пропагандистских целях. Нам потребуются годы, чтобы разобраться в здешних делах, а может, это нам никогда не удастся, поскольку у нас нет имплантов. Но, по крайней мере, вы показали нам больше, чем раньше. Мы уже не безупречные представители гомо сапиенс эпохи до Гибели. — Он остановился, не уверенный в том, к чему ведет. — Но…

— Вы никогда не будете полностью удовлетворены моими объяснениями, — перебил его Ольми. — Хоть вы и воспринимаете многое из того, что мы вам говорим, существует подтекст, который вы не в состоянии понять. И вы правы. Заметьте: я никогда не просил вас доверять мне. Этого я и не мог бы ожидать. Но сейчас должно быть очевидно, что мы в огромной степени можем помочь друг другу. Вы хотите связаться со своими друзьями, а Нексус должен считаться с самим вашим присутствием и всем, что из этого следует. В течение следующих нескольких дней вы узнаете больше о Пути и о вашей миссии здесь — больше даже, чем может сообщить служба информации. Я буду сопровождать вас, и мы с Сули Рам Кикурой будем делать все, что в наших силах, чтобы выступить в вашу защиту — во-первых, потому что это справедливо, а во-вторых, я считаю, что то, что совершаемое в ваших интересах служит также Нексусу.

Лэньер посмотрел на коллег, задержав взгляд сначала на Фарли, затем — на Патриции. Карен ободряюще улыбнулась; выражение лица Патриции было менее определенным.

— Можете рассчитывать на наше сотрудничество в течение еще семи дней, — сказал Лэньер. — Если для меня не будет очевидно, что наши интересы взаимно удовлетворяются, и если нам не позволят связаться с Пушинкой, сотрудничество прекратится. Не знаю, как велика эта угроза. — Он глубоко вздохнул. — Насколько мне известно, вы можете создать наши компьютерные изображения и заставить их делать все, что вам надо, или даже изготовить полностью идентичных нам андроидов. Но такова наша позиция.

— Согласен, — ответил Ольми. — Семь дней.

Ольми и Рам Кикура ушли. Хайнеман медленно покачал головой, потом посмотрел на Лэньера.

— Итак?

— Будем продолжать знакомство, — решил Лэньер. — И ждать.

Джудит Хоффман стояла перед маленьким зеркалом в своей комнатке в женском коттедже. Она решила, что выглядит не так уж и плохо. За последние несколько дней ей удалось выспаться.

Количество самоубийств сократилось. Ее люди — Джудит всегда думала о них именно так, и о военных, и об ученых, — казалось, смирились со своей судьбой. Строились планы восстановления челнока и нескольких русских транспортников, чтобы попробовать добраться до Луны. Некоторые даже обсуждали возможность экспедиции на Землю — во главе с Герхардтом и Римская.

Римская удивительно быстро оправился от «провала памяти», как он это называл. Он остро переживал случившееся и, в конце концов, потребовал — как это ни парадоксально, — чтобы по отношению к не перестали проявлять снисходительность.

— Относитесь ко мне так же жестко, как я бы относился к вам, — заявил он.