Эовин. Пробуждение охотницы

Какой-то звук заставил Эовин испуганно обернуться. Похоже, она задремала. Вокруг уже опустилась ночь, а костер почти догорел. Вдруг напротив нее, буквально в паре шагов, на мгновение вспыхнули хищные ярко-бирюзовые глаза и тут же погасли. Похоже, пленник зажмурился.

Эовин сжала в руке пистолет. Она понятия не имела, как ему удалось ослабить веревки или откуда вообще взял силы, чтобы держаться на ногах.

Пленник застыл и не двигался, как будто надеялся, что если прикроет веки, это сделает его невидимым. На самом деле его действительно было трудно разглядеть, даже Эовин с ее острым зрением различала только очертания.

Казалось, он только и ждал, когда охотница снова расслабится.

Возможно, даже собирался убить ее во сне.

Эовин медленно вскинула оружие. По сути, сейчас и она стала для него невидимой.

Внезапно пленник бросился в лес. И пусть двигался он неуклюже и неуверенно, хромая и чуть пригнувшись к земле, но все равно делал это на удивление быстро.

Эовин спустила курок, но пуля попала в дерево. Она вскочила, ругаясь, схватила свой кинжал и побежала за ним. Учитывая ранение, далеко бы он не ушел. Охотница слышала, как он продирается сквозь подлесок. Теперь пленнику было не до напускной важности и очаровательно-небрежной элегантности, он спасал свою жизнь.

Эовин следовала за ним на слух, огибая широкие стволы и ветви. Наконец, заметив фигуру между деревьев, она приготовилась метнуть кинжал. Препятствий не наблюдалось, она просто не могла промахнуться. Эовин подняла свой кинжал для броска, но мужчина резко направил в ее сторону руку, отчего ударная волна сбила ее с ног и подбросила в воздух. Эовин услышала его прерывистое дыхание как раз перед тем, как снова упасть на землю. Судя по всему, рана на боку снова открылась, но охотница проигнорировала боль. Она снова вскочила и рванулась дальше. Потом поняла, что сейчас требовалась полная тишина, чтобы сосредоточиться, она остановилась, напряженно ожидая нападения из засады.

Удивительно, но не было слышно ни малейшего шороха. Ни треска веток, ни учащенного сердцебиения, кроме разве что ее собственного. Даже естественные звуки леса стихли, животных как будто очень напугала внезапная суматоха, которую устроили Эовин и этот чужак.

Она медленно повернулась вокруг собственной оси, однако воин будто провалился сквозь землю.

Между деревьями со стороны лагеря замаячило пятно света.

– Эовин? – прозвучал обеспокоенный возглас Харада. С факелом в руке он бежал к ней, держа наготове пистолет.

Разочарованная, Эовин пнула камень, который улетел в темноту.

– Он ушел! – сердито бросила она. Харад в поисках опоры прислонился к дереву, и Эовин быстро приблизилась к нему. – Просто… ушел! – ошеломленно повторила она, сама не веря в то, что это случилось на самом деле.

– Можем поискать его.

– Нет. – Эовин вяло покачала головой. Они оба находились не в лучшей форме, и неизвестно, кто победил бы на сей раз, если снова пришлось бы драться. – Давайте вернемся.

Прижав руку к ране в боку, Эовин почувствовала кровь между пальцами. Как же она устала, ни на что не осталось сил…

Вместе они побрели к лагерю, то и дело спотыкаясь, и вдруг в свете факела заметили брошенный незнакомцем меч.

– По крайней мере, сейчас он безоружен, – вздохнул Харад, проследив за ее взглядом.

– Но даже это не помешает ему нас преследовать, – покачала головой Эовин.

Харад молча кивнул. Они оба понимали, как мало у них шансов.

Эовин наклонилась, чтобы поднять меч, и замерла в ужасе. Рукоять оказалась в форме головы змея. Ее руки начали дрожать, колени вдруг стали ватными, и охотница бессильно опустилась на землю.

Она знала это оружие, даже странно, что сразу не узнала.

Это был меч ее отца…

Теперь отчаяние, которое она так долго и упорно старалась сдержать, захлестнуло ее с головой. Закрыв лицо руками, Эовин разрыдалась в голос. Это было слишком. Слишком…

О боги… Лучше бы она никогда не соглашалась брать на себя поручение сопровождать принца и его телохранителя в Беллентор.

Лучше бы не сталкивалась с этим воином и его жестокой правдой.

Лучше бы не покидала Ксинду.

И больше всего ей хотелось никогда не покидать Хельмсвир и не подводить отца.

Все было кончено. Она потерпела неудачу. Ничто больше не имело значения.

* * *

В какой-то момент Эовин с удивлением осознала, что Харад гладит ее по спине и шепчет слова утешения. Смутившись, она отвернулась от него и вытерла слезы. Никто и никогда не видел ее слабой, она даже не помнила, когда вообще в последний раз плакала.

– Хоть немного полегчало? – сочувственно поинтересовался он.

«Нет!» – громко вскричало все ее существо. Казалось, вместо сердца у нее в груди зияет огромная дыра, но Эовин постаралась взять себя в руки и расправила плечи.

– Извини.

– Что случилось? – Харад не позволил ей уйти.

– Ты серьезно?

Окинув глазами лагерь, Эовин многозначительно уставилась на него. Они были ранены, вымотаны, застряли посреди леса, и в довершение всех бед загадочный незнакомец, обладавший какой-то нечеловеческой силой, пытался жестоко убить их. Что за дурацкий вопрос?