Эпидемии. Так начиналась микробиология

Приведу еще пример – воспаление легких. Стрепто- и пневмококки являются для взрослых вообще говоря сапрофитами верхних дыхательных путей. Только при нанесенных организму вредностях, среди которых важнейшую роль играют инфекции другими возбудителями (вируса гриппа, кори, оспы, тифозные бактерии), у некоторых более восприимчивых людей эти два микроба вызывают, особенно в детском возрасте, пневмонию, часто не имеющую контагиозного характера.

Для народов же, впервые соприкасающихся с «цивилизацией» капиталистических стран, эти же микробы становятся возбудителями злокачественных пневмоний. Так было с неграми, работавшими при постройке железной дороги в Камеруне, и в Трансваальских копях, и при прорытии Панамского канала, и с новобранцами в американских лагерях в империалистическую войну. В этих последних отмечались тяжелые пневмонии у прибывших из сельских местностей. Что касается прорытия Панамского канала, то в течение многих лет работы задерживались из-за колоссальной смертности от пневмонии рабочих-негров, привезенных из Африки и находившихся в плохих санитарных условиях. Эти люди из другой части света не освоились, как жители Панамы, с пневмококком и становились его жертвой, правда, в соприкосновении с местным населением. Их массовому заболеванию способствовали большие неблагоустроенные бараки. Стали поэтому помещать вновь прибывающих на 2–3 месяца в отдельные хижины, где они постепенно иммунизировались, скрытой инфекцией жителей и затем могли безопасно жить в общем бараке с громадным числом носителей.

Но если эта невосприимчивость к пневмококку приобретается жизнью в зараженной среде, то она должна отсутствовать у детей. Действительно, детский возраст отличается высокой восприимчивостью к пневмококковой и стрептококковой инфекциям, чем обусловлена опасность и контагиозность бронхопневмонии в этом возрасте и большая смертность от них, которая осложняется бронхопневмонией.

Приведенных примеров достаточно, чтобы доказать, что по отношению к эндемическим болезням (постоянно существующим) народы со старой цивилизацией обладают в противоположность более молодым по культуре народам высокой степенью вирулентности.

Механизм возникновения этого естественно приобретенного иммунитета хорошо может быть выяснен на туберкулезной инфекции.

Ход заражения туберкулезом различных возрастных групп также определяется кожной реакцией.

Эта реакция показывает (как выше сказано), что в больших городах из детей 2 лет заражено 20 %, 5 лет – 55 %, 15 лет – 90 % и взрослых – 97 %.

В других странах и местностях имеются иные отношения. Так, например, в Филадельфии дети 4–5 лет уже заражены в 45 %, 9 – 11 лет – в 75 %, 18–20 лет – в 85 %. В Лондоне у детей 3–5 лет туберкулез встречается в 15–20 %, у 6 – 10 лет – в 35 %, у 11–20 лет – в 65 % и в 21 год – в 90 %. С другой стороны, в самой местности в Миннезоте – у 6 мужчин только в 10 %, у 15 мужчин – в 15 %, у 19 мужчин – в 20 %.

Все приведенные цифры указывают распространение среди населения туберкулезной зараженности или, иначе, неприметной туберкулезной инфекции.

Интересно еще сравнить частоту общей туберкулезной зараженности примитивных и цивилизованных народов.

Так, во Французской Гвинее – 10 % (дающих положительную реакцию на туберкулез), Германской восточной Африке – 20 %, Аннаме – 45 %, Камбоджи в центральном районе – 50 %, на периферии – 80 % Париже и Лилле – 85 %, Вене – 90 %.

Интересно сравнить с этим показания возрастной смертности от туберкулеза. Эта возрастная смертность – в связи с указанным постепенным ее снижением – очень изменяется с течением времени.

Так, в Англии в 1851–1860 гг. умирало от туберкулеза на 1 млн., живущих того же возраста 5800 детей до 5 лет, 1250 – от 7 до 15 лет, 4250 – от 20 до 25 лет, 900 – от 75 до 80 лет. В 1901–1910 гг. значительно уже понизилась смертность младенцев. В возрасте до 5 лет умерло 1000 детей от туберкулеза (как всегда, на 1 млн. живущих того же возраста), от 7 до 15 – 600, от 40 до 55 – 2000, от 75 до 80 – 500. Наконец, в 1931 г. в возрасте до 5 лет умерло 600 младенцев, от 7 до 15 лет—250, от 20 до 26 лет – 1200, от 75 до 80 – 250.

Таким образом, в прежнее время максимум туберкулезной смертности падал на ранний младенческий возраст и второй максимум в 50-х. годах и в наше время на 25–35 и 20–25, тогда как в 1901–1910 гг. – на более поздний возраст – 45–55 лет.

Значение такого распределения смертности может быть понято только при сравнении с общей возрастной смертностью населения от всех причин. Таблица общей смертности показывает во всех странах и во все эпохи одинаковую кривую с двумя максимумами – в первые и последние годы жизни. Эта смертность наибольшая в первые часы, дни, месяцы и годы жизни, затем стремительно падает и становится наименьшей для возрастов от 5 до 15 лет, после чего неуклонно и равномерно повышается и становится наивысшей для стариков 70 лет и свыше.