Эпидемия

«Тридцатое июня. Восьмой день с начала эпидемии. Уже третий день в дороге. Еду не быстро, скорость не вышел 40 миль в час. Спешить опасно, много препятствий и легко попасть в аварию. Освещения на трассе нет, заправки не работают, бензин пришлось качать вручную. Часто останавливаюсь, организм еще слаб после болезни, тяжело долго сидеть за рулем. Постоянно хочу спать. Ночью не могу уснуть вообще. Только закрываю глаза, сразу вижу Дез, мертвую. Пытаюсь ее реанимировать, но она смотрит на меня мертвыми глазами и говорить, что все бесполезно, что уже мертва, и это все из-за того, что я оставил ее одну. Я просыпаюсь, и больше не могу уснуть. Каждые два часа делаю остановку, потому, что засыпаю за рулем. Но днем Дейзи не покидает меня, мерещась постоянно. Если так пойдет дальше, то боюсь лишиться рассудка.

Работа немного отвлекает. Почти закончил базу. Каждый раз, занимаясь каталогизацией, поражаюсь, какой огромный объем информации был в открытом доступе. Медицина, химия, физика, биология, строительство, военное дело, производственные науки, инженерия, робототехника, сотни тысяч учебных материалов, справочники, исторических книг. Работа готова на две трети. Надеюсь она послужит выжившим в возрождении цивилизации, и будет полезна. Большинство серверов уже упало, интернет работает только в районах, где электричество идет от атомной станции, и то местами, некоторые линии связи уже отключились. Пару раз удалось подключиться к сети и дополнить базу. Но скоро такой возможности не будет. Навигация еще работает, но вечно тоже не проживёт. Орбиту спутников некому корректировать, приемные станции обесточены, так что запас топографических карт и атлас дорог я пополнил. С едой пока проблем нет. Снеки, консервы, заморозка кое-где еще не пропала, но скоро и это будет в прошлом. Придется добывать еду. Запасся витаминами, что такое цинга — знаю.

Выживших не видел. Кроме одной встречной машины почти на выезде из Москвы. Начал им гудеть и моргать фарами, но они просто пролетели на встречу, даже не успел разглядеть, кто сидел в машине.

Я скучаю. По людям, по цивилизации, по всему, что до эпидемии было нормой и успело надоесть. Скучаю по дому, по родной стране. Но больше всего по Дез. До сих пор не верю, что она это сделала. Смотрю постоянно на телефон, хотя связи почти нет. Представляю, как он зазвенит, и услышу ее: „я не умерла, это было не по-настоящему, не хотела, чтобы ты переживал и добирался в Штаты, подвергая себя опасности, но не выдержала и позвонила“. Скучаю по ее голосу, по ее рукам. Не смогу ее забыть, даже если встречу выживших, я не смогу быть с другой никогда».