Эпидемия

— Со «все равны», ты прямо загнул. Сам в кабинете сидишь, команды раздаешь, начальник. Так что не все отголоски былого скончались. Я вот и сейчас на тебе ментовские погоны вижу.

— Короче, — Эксархидис резко опустил ладони на стол. — Ты приписан к команде сельхозников. Поработаешь в поле, или за скотиной поухаживаешь, спесь слетит.

— А если я не хочу?

В кабинете повисла напряженная пауза. Стив осмотрел присутствующих. Все ждали реакции начальника. Каждый понимал, что его дальнейшие слова покажут стержень, на котором держится община.

— В таком случае тебя здесь никто не держит, выход знаешь где. — Пимон натужно улыбнулся. — Если все же решишь спустится со своего Олимпа, то возвращайся в комнату, завтра утром отправишься на рабочее место. Друга уже кремировал?

— Да. — Князев моментально поник.

— Пришлось запускать печь в крематории. Теперь хоть знаем, что работает. Так следующий, Джавид Кочарян.

— Ага. — Растерянным голос сказал Джавид.

— Двадцать два года. Жил один, работал с шестнадцати лет. Послужной список богатый: грузчик, ночной сторож, кладовщик, оператор погрузчика, и так далее. Смотрю, физического труда не боишьcя?

— Выживать надо было. Образования нет, родителей тоже. Все ручками-ручками.

— При этом — абсолютно чист, ни одного привода. Ни разу не привлекался.

— Как ангел! Не люблю привлекать внимание.

— Похвально. В бригаду АХО на базе пойдешь? — Эксархидис постучал пальцами по лакированной поверхности.

— Да не вопрос, главное — кормите нормально.

— Отлично. Так, следующий. Марк Сахаров. — Пимон поднял взгляд на сидящего в дальнем конце кабинете. Никакой реакции. Марк сидел, опустив глаза в пол и безучастно рассматривал узоры ламината.

— Двадцать три года, сын выдающегося кардиохирурга Сергея Сахарова. Двойное убийство, совершенное в состоянии аффекта, три года лечения в психиатрической клинике.

Вадим с Сашей одновременно повернулись к безразлично сидящему в углу Марку. Худой, заросший парень с изрезанными руками и отрешенным взглядом никак не выглядел хладнокровным убийцей. Эксархидис поймал их взгляд, и поспешил разрядить напрягшуюся обстановку.

— Должен уточнить, что это был самосуд. Отомстил за сестру-близнеца. Я бы поступил так же. Сейчас как себя чувствуешь?

— Да нормально он себя чувствует, таблетки главное пить. Все с ним хорошо. — Ответил за молчащего друга Джавид.

— Я у него спрашиваю, а не у тебя. Марк?

Сахаров медленно поднял взгляд, безучастно, словно на стены, посмотрел на всех сидящих. Повернулся на монотонный стук пальцев Пимона по столу.

— Если вы боитесь, что я начну бросаться на людей, то напрасно. Но я бы предпочел минимизировать контакты с другими. И, вообще, задумываюсь, о том, стоит ли мне здесь находиться.

— Понял. Тебе следует пройти к врачу. После осмотра определимся. Итак, дальше, Стив Прайс.

— Я здесь.

— В России полтора года, командировка по обмену кадров. Высшее образование по сетевой безопасности, несколько международных сертификатов по программированию, знаешь четыре языка. Впечатляет.

Стив чуть улыбнулся и опустил взгляд. С детства стеснялся, когда его хвалили, и даже сейчас, после смерти человечества, не мог избавиться от этого.

— Вы с какой целью в море были? Хотели домой вернуться?

— Да. Делали пробный выход в море, и напоролись на плавающий контейнер.

— Сейчас их много в море, как и дрейфующих кораблей. Так что плавание превратилось в еще более сложную задачу, тем более для неопытного морехода. В «Рассвете» остаться не хотите? Хотя бы на время, подучить наших специалистов. С программистами сейчас туго, не очень приспособленный к выживанию народ.

— А в команду рыболовецкого судна можно записаться?

— Хочешь опыта набраться? Я поговорю с капитаном, придумаем что-нибудь. Но более полезен будешь здесь на базе. Скорее всего будешь пару раз с ними в море выходить, остальное время — здесь. Так устроит?

— Думаю да. — Стив потер руками колени.

— Итак, попрошу всех вернутся в комнаты.

Прайс встал первым. Князев, с довольной ухмылкой, поднял мундштук со стола и затянулся кальянным дымом, и, опередив американца, вышел из кабинета. Джавид с Марком нехотя поднялись и направились к выходу, оборачиваясь на Вадима.

— Воеводов, вас попрошу остаться.

Дверь захлопнулась. Эксархидис встал, медленным шагом подошел к окну, скрестив руки на груди.

— Вадим, я был очень удивлен, когда увидел ваше личное дело.

— Что же вас так удивило?

— Первое, гриф секретности. Не ожидал. Дальше — интереснее. Двадцать вторая бригада спецназа ГРУ, разведчик-диверсант, Чечня, Сирия, Южная Осетия и еще более двадцать заграничных командировок, которые даже для нас засекречены. Последние несколько лет живешь с матерью, работаешь матросом-спасателем и не высовываешься. Сразу возникает два вопроса: почему ушел из спецслужб, и почему засел в глуши?

— Это так важно? — Вадим откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.

— Так, любопытство.

— Удовлетворяй его с молодежью.

— А ты немногословен. — Пимон вернулся за стол и открыл толстую папку с фотографией Вадима на обложке.

— Болтун — находка для шпиона.