Эпидемия

— Тебе эти, что ли, помогли? — Джавид кивнул на рюкзак с таблетками. — У тебя это, раздвоение личности? Ты как Миллиган[13], что ли? Или просто пограничка? И звать тебя как, а то я тебя Кевином[14] называть буду.

— Просто помогают. Марк я. Пустишь в туалет?

— Конечно. Ты это, прости, я же не в плену тебя держу. Для твоего же блага, тебе полежать надо было, а ты дерганый был, убегал. Я из лучших побуждений.

Марк молча потер затекшие ноги и неуверенно встал. По мышцам побежали противные колючки от заполняющей сосуды крови. Джавид быстрым шагом опередил, услужливо открыв дверь, готовый в любую минуту подхватить. Колено заболело сильнее, но сгибалось нормально, не сломано. Сахаров зашел в узкую комнату, включил свет и чуть сощурился от яркого освещения. Мочился долго, мочевой пузырь давно переполнен, настолько, что под конец низ живота свело спазмом режущей боли. Закончив, подошел к раковине, вымыл руки, посмотрел на порезы на ладони — не загноились, и бросил пару горшеней воды в лицо. Выпрямился и отпрянул от отражения в зеркале. Давно не смотрел на себя, то ли избегал зеркал, то ли просто сразу забывал свое отражение. Помнил себя крепким, с ровной, почти идеальной кожей, вечной улыбкой и искрой в глазах. Всегда хорошая стрижка и выбритое лицо. Сейчас на него смотрел чужой и незнакомый человек, которому явно за тридцать, хотя четко знал, что всего двадцать три. Считал каждый день, прожитый без Миры, каждый день, который не должен был прожить. У незнакомца в зеркале бледная кожа, длинные, почти до плеч, волосы, неопрятная и редкая борода с седыми прожилками, несколько розовых шрамов на губах и уставшие серые глаза. Поднял руку, чтобы удостовериться, что отражение его. Человек в зеркале повторил. Ущипнул себя за щеку, и тот, в зеркале, сделал то же самое. Закрыв глаза, глубоко выдохнул и оперся руками на края раковины.

— Эй, с тобой там все нормально?

— Ага. Выхожу, — Марк еще раз протер лицо водой и вышел в зал.

— Ну так что, есть хочешь? Скоро остынет, а в попкорне самый смак, когда горячий — карамель еще тянется.

— Мне перевязку сделать надо.

— А, понял, хорошо, тебе помочь?

— Справлюсь, — поднял свой рюкзак и начал выкладывать на стол содержимое.

— Да что ты как Эльза, отмороженный какой-то. Давай помогу, самому мотать-то неудобно, — Джавид бесцеремонно встал рядом и начал раскладывать бинты и мази. — Ножниц нет, сейчас ножик притащу.

Марк разрезал перевязь на руках и осторожно, чтобы не повредить ранки, начал снимать бинты.

— Нифига себе! Ты их что, в газонокосилку засунул, что ли? Вот это раскромсало. Уже зажило почти. Ты уверен, что надо перевязывать? Тут только дырки от швов остались, и те заживают, им воздух нужен, а ты под бинтами паришь.

Марк посмотрел на Джавида и почесал зудящие предплечья.

— Наверное, — задумался, что дальше делать с руками, так как логическая цепочка снять бинты — обработать — намазать — забинтовать была прервана.

— Сейчас надо кожу простерилизовать, тут алкашка есть, можно ей протереть, и намазать чем-нибудь. О, у тебя тут даже Бепантен есть. Запасливый, сейчас сделаем.

Протерли руки принесенной из бара водкой. Джавид внимательно всматривался в лицо Сахарова, ожидая реакцию, но ни одна мышца не дрогнула. Мазать руки Марк не доверил, сделал это сам.

Закончив, подошел к ведру попкорна и закинул в рот сладкий шарик. Такой приятный и уютный вкус. Вкус возвращающий в прошлое. Афиши, очереди в кассу и за колой с попкорном, откидные сидения, рекламный блок перед фильмом. Всегда ходили в кино с Мирой. Это было их любимым хобби. Не пропускали ни одну премьеру и после сеанса еще несколько часов гуляли по городу, доедая попкорн и обсуждая просмотренный фильм. Она всегда больше обращала внимания на актерскую игру и эмоциональный фон просмотренного, он же акцентировался на сценарии и режиссуре. Сейчас, когда голова опять стала ясной от таблеток, понял, что ждать дома никто не будет. Может быть, только братья, если остались живы. Но ни сестры, ни родителей там точно не будет, как бы этого не хотел.

— Как тебе вообще это все? — Спросил Джавид, жуя попкорн и запивая газировкой.

— Это что?

— Чувак, ты застал конец света. Про это сняли сотни фильмов, написали тысячи книг и песен, а застали это единицы, и ты один из них.

— Не знаю. Я особой разницы не увидел, — ответил Марк.

— В смысле? Какой разницы? — Джавид перестал жевать и уставился на собеседника.

— Для меня мир уже давно умер.

Часть 3

Пролог

30 августа.

Ростов-на-Дону.