Эпидемия до востребования

– Нет, конечно. Всего лишь повод. У меня такое впечатление, что президента Филиппин стало заносить. Эмилия Лоренсо то заигрывает с китайцами, то поглядывает в сторону русских.

– Есть такое, – согласился Билл.

– Так вот, этой мадам нужно указать ее место. Пусть «Джордж Вашингтон» немного поболтается у филиппинских берегов. Отметившись в зоне гуманитарной катастрофы, корабли двинутся к тебе в Субик. Позаботься, чтобы заход в порт обошелся без инцидентов.

– Все будет нормально, – пообещал Билл.

На белой панели аппарата закрытой космической связи замигал красный огонек. Адмирал закончил разговор с Вольфом и взял другую трубку.

– Приношу извинения, Стив, что звоню так рано, – донесся до адмирала осипший голос сенатора Майкла Ферри.

– Что с тобой? Не болеешь? – озабоченно спросил Кондраки.

Майкл прочистил горло, откашлялся и сказал:

– Сорвал глотку на митингах. Но это пустяки, через пару дней пройдет. Я могу быть откровенен? Нас не подслушают?

– Можешь говорить свободно, – заверил собеседника командующий. – Эту линию используем только ты и я. Доступа к ней не имеет больше никто.

Один из богатейших людей Америки, председатель Ассоциации производителей вооружений Майкл Ферри по кличке Питон вел борьбу за самое важное кресло с действующим президентом Ларри Гровером, добивавшимся переизбрания на второй срок.

– Я почему тебе звоню, Стив. Обстоятельства складываются не совсем так, как мне хотелось бы. Кампания разворачивается не в мою пользу, Ларри стал набирать обороты.

– Но по опросам выходит, что ты его опережаешь.

– Не будь наивным, Стив. Эти опросы можно заткнуть в одно место тем, кто их делает. Кто платит, тот и заказывает музыку. За мои деньги они дают мне то, что я хотел бы видеть. На самом деле все далеко не так радужно. Может быть, еще удастся как-то развернуть ход событий в обратную сторону, но, надеясь на лучшее, надо готовиться к худшему. Мне шестьдесят семь лет, Стив, и я не могу ждать еще четыре года. Независимо от исхода голосования, надо стряхнуть с президентского кресла этого идиота, вообразившего себя кем-то вроде Цезаря или Сталина. Ларри, сукин сын, так и не понял, что ему позволили взойти на подиум, чтобы пожимать руки, шаркать ножкой по паркету и кланяться, а не принимать решения. Он – власть представительская, а люди, сидящие на деньгах, – реальная. Политику Америки диктуем мы, элита военно-промышленного комплекса. Дело президентов озвучивать то, что им продиктовали. Жаль, что участь Джона Кеннеди не стала уроком для Ларри Гровера. Ему же хуже. Если проиграю, сошлюсь на вот эти самые опросы и не признаю поражения. Объявлю выборы фальсифицированными. Ларри будет сопротивляться. Придется устроить ему маленькую бяку. Пусть «небесная собака» его немножко покусает. Как дела у Роджера в этой – как там ее? – лаборатории 733?

– Змеелов вакцину сделал. Готовим испытания. Билл заканчивает вербовку очередной партии «морских свинок». С четырьмя контракты уже подписаны, пятая подопытная подобрана. В ближайшее время всю пятерку отправим Аптекарю.

– Иногда препараты действуют избирательно. Для черных один результат, для азиатов другой, для белых третий. Япошки, кстати, в свое время испытывали яды как на азиатах, так и на европейцах. Для уверенности хорошо бы в последнюю партию включить человека белой расы, желательно американца.

Командующий задумался. В разговоре возникла пауза.

– Это уже другая песня, – наконец выдавил из себя Кондраки. – С американцем вопрос несколько сложнее.

– Да что за проблема? За шестую «морскую свинку» я заплачу столько, сколько надо. Решай.

– Хорошо, я понял. Прикажу Биллу, чтобы подобрал для эксперимента белого американского парня.

– Давай, действуй. Пора перестать играть в демократию. Объединим реальную власть с представительской. Я стану первым американским лидером, сосредоточившим в своих руках все полномочия. Мир построим так, как нам нравится. Уже через пару лет мы с тобой будем принимать президентов, восседая на золотых унитазах. Они станут ползать перед нами на коленях. Представь, китаец делает тебе педикюр, русский – маникюр, а француз ножничками с бриллиантами подстригает волоски в ушах и спрашивает: «Вам не щекотно, сэр?»

– Ну, золотые унитазы – это уж слишком. Да и француз наверняка будет раздражать меня своим дурным английским, – сказал Кондраки и рассмеялся.

– Ничего, посидит пару недель в наушниках в темной комнате, послушает настоящую американскую речь и научится. Тем более что ему надо будет произносить только одну фразу. Остальное мы за него скажем сами. – Трубка изрыгнула на адмирала звуки самодовольного хохота.

Насмеявшись вдоволь, Майкл спросил:

– Как там у вас на островке? Не жарко?

По вопросу о погоде Кондраки понял, что его собеседник намерен закончить разговор.

– Ничего. Тридцать два, никак не более.