Эпидемия FV

Марина… Как странно было видеть сейчас белый сверток на земле, и знать, что это — она. Та сама Марина, не раз звонившая ему домой, и, пытаясь говорить серьезно и гневно, но с трудом сдерживавшая смех, спрашивала, где шляется ее муж, и когда он намеревается вернуться домой. А за его спиной в это время размахивал руками Сергей, подавая знаки что ни в коем случае нельзя говорить ей, что он сейчас здесь, потому что он обещал ей выпить не больше бокала пива, но сейчас уже с трудом может внятно изъясняться… И он сам, не многим трезвее друга, смеясь, врал ей, прекрасно понимая что она прекрасно понимает что он врет. Говорил, что они с Лехой только что вышли из дома, и скоро он уже будет дома… Чтобы потом Сергей, немного протрезвев, позвонил бы ей сам, и сказал что автобусы из Сосновки уже не ходят, и что он вынужден (хотя больше всего на свете он сейчас хочет быть рядом с ней!) остаться у Жени с ночевкой.

Марина, которая отродясь не сидела на диете и могла уплетать пельмени тарелками, но при этом всегда могла похвастаться идеальной фигурой… Марина, на которую он сам однажды залюбовался, увидев ее в вечернем платье, позабыв о том, что она — его друг, да еще и жена его друга!

Марина, постоянно терявшая свои очки, забытые у себя же на носу!

Раньше он никогда не задумывался о том, что она для него значила. Она была просто Мариной, чаще — Маришкой или Маришей. Близким другом, которого, как это всегда и бывает, не ценишь, покуда он рядом. А Марина была рядом всегда… Всегда радушно принимала его у себя, даже когда он, в основательном подпитии после разрыва с Леной, ввалился к ним домой, излить душу. Хотелось мужского разговора с Серегой, под пивом, с обсуждением того, какие бабы все-таки сволочи, а получилась задушевная беседа втроем. Беседа о счастье, о справедливости, доброте… И о том, что счастье рано или поздно приходит к каждому, кто его заслуживает. А значит, если сейчас оно ему не улыбнулось, то либо было вовсе и не счастье, либо… либо он его попросту не заслужил…

Марина… В тот день он завидовал Сереге, заполучившему такую прекрасную жену. Впрочем, кажется, он завидовал всем. Лехе — потому, что у него есть Даша. Сереге — потому что у него есть Марина. Даже Лене, с которой едва не пошел в ЗАГС — потому, что у нее хватило сил бросить его и забыть, а у него… У него сил так и не хватило!

В тот момент, когда Аня, в ответ на его предложение обещала лишь подумать, он снова задумался: а заслужил ли он свое счастье, или оно снова минует его стороной?

И даже сейчас он завидовал Сергею! Где-то в глубине души, прекрасно осознавая всю абсурдность этого чувства. Завидовал его горю — тому, что у него было о ком горевать.

«Может быть ты просто не умеешь любить?» — ядовито спросил Бабай, и Женя мысленно кинул в него воображаемой вареной картофелиной!

«Исчезни!»

«То спрашиваешь, почему я не показываюсь, то прогоняешь! Ты уж определись!»

К черту Бабая… К черту все! Пусть Сергей хоронит Марину прямо здесь, ведь действительно, более красивого места не найти! Ну и что, что могила будет влажной — не все ли равно мертвому телу, где лежать. Похороны, они, ведь, не для тела… Телу уже все равно, оно мертво. Могильный холмик, памятник и оградка — они для души… Она будет время от времени возвращаться сюда, чтобы встретиться с теми, кто ее помнит и любит.

Пусть!

Он поднялся, в последний раз окинув взглядом гладь Балаха. Красиво… Невероятно красиво… Он направился к санаторию, успев краем глаза увидеть мелькнувшее в окне лицо Ани. Наблюдает… Интересно, просто так смотрит? Ждет, сможет ли он убедить Серегу оставить Марину в холодильнике до тех пор, пока они не смогут вернуться в город и похоронить ее там, как подобает? Или волнуется за него? Скорее все же первое.

— Эй! — окликнул его Сергей. — Может поможешь? У меня уже руки отваливаются.

Голос его был нормальным, может быть только каким-то чуточку неестественным, суховатым… Но без истерии, без надрыва, без… без сумасшедшинки!

А пошло оно все!

— Давай лопату!

Пару секунд Сергей просто стоял, видимо не веря услышанному. А может быть пытаясь понять, не подвох ли это? Не станет ли он, заполучив лопату, ЗАКАПЫВАТЬ могилу, вместо того чтобы углублять ее? В конце концов доверие к другу, видимо, победило опасения.

— Держи! — сказал он, выбираясь из ямы, скрывавшей его уже выше колена.

Земля под ногами хлюпала. Лопата с комом этой влажной земли, была неподъемно тяжелой, быстро натерла руки и отбила всякое желание копать дальше. Но Женя копал, стиснув зубы и утирая со лба пот… В этом было спасение от тяжелых мыслей — в тяжелой, напряженной работе.

— Давай я, — предложил Сергей, когда прошло минут пятнадцать.

— Еще немного… — пыхтя отозвался Женя. — Я не устал.

— Женя… — сказал он снова, но на этот раз каким-то другим тоном, как будто собирался о чем-то спросить или попросить. — Я хочу построить здесь дом… Ты поможешь мне?

— Дом? — Женя выпрямился, глядя на друга снизу вверх. — Зачем дом?