Эпидемия. Истории выживших

— Скажешь тоже, барабан, хотя это мысль! Да нет, если серьезно, то я хочу возобновить уроки музыки. У меня за плечами музыкальная школа по классу фортепиано, хочу походить к преподавателю на частные уроки, может, посоветуешь кого?

— Слушай, есть такая! Зоя Степановна. Тетенька просто классная. Довольно пожилая девушка, где-то к восьмидесяти, но чувство юмора — отпадное! Она была учителем музыки в свое время, и дома у нее есть инструмент.

— Ты, что, у нее уроки музыки брал?

— Если бы! Я бы с радостью. Кстати, может, и похожу к ней на уроки, надо только с графиком рабочим разобраться. Я же на канале плюс собственный проект, уф! Так вот, снимали мы как-то программу о детях войны, а у нее, представь, день рождения 9 мая. Она родилась 9 мая 1940 года. Повезло с датой бабуле! Я тебе ее номер телефона дам, ты свяжись с ней, она правда классная!

— Спасибо, дорогой!

Через несколько дней Аня уже сидела в гостях у Зои Степановны за чашкой чая. Учитель музыки оказалась действительно очень приятной бабушкой, хотя бабушкой ее сложно было назвать.

Чувство юмора по шкале от одного до пяти у нее было на отметке десять, но это не мешало ей быть требовательным педагогом. Зоя Степановна с Аней договорились, что урок будет проходить один раз в неделю, а между занятием Аня должна делать домашнее задание: играть гаммы, арпеджио, этюды для разминки рук и разучивать основное произведение. Плату за урок Зоя Степановна брала с Ани мизерную, девушка пыталась несколько раз оставлять денег немного побольше, но это очень обижало ее преподавателя. Зоя Степановна была очень достойной женщиной и решительно отказывалась от чаевых, а вот конфеткам к чаю, которые Аня порой приносила с собой, всегда была искренне рада. Во время одного чаепития Аня затронула разговор о дате рождения своей учительницы музыки.

— Зоя Степановна, вот здорово же, весь мир отмечает День Победы, а у вас в этот день двойной праздник!

— Конечно, Анюта! Но ты знаешь, сколько себя помню, я всегда провожу этот день в слезах. Не могу смотреть ни по телевизору, ни лично парад Победы на Красной площади. Слезы буквально душат меня. День рождения свой я с семьей отмечаю на несколько дней позже, когда чуть успокоюсь, так уж повелось. Давай только не будем о войне говорить, хорошо?

— Да, конечно, Зоя Степановна, я и не собиралась, понимаю, как это не просто для вас, но знаете, я тоже 9 мая целый день реву. Ничего не могу с собой поделать. Слезы сами по себе текут, а ведь я не была на войне, меня тогда еще и в помине не было! Откуда это, понять не могу. Парад, шествие Бессметного Полка, в воздухе атмосфера какой-то всеобщей благодати, а я реву. Я никогда никому не рассказывала об этом. Вот как вы сказали — слезы душат, именно это со мной происходит в этот день. Почему так?

— Это называется «генетическая память», Аннушка! Не надо этого стыдиться!

О войне больше ученица и учительница не говорили. Аня не всегда добросовестно выполняла домашнее задание из-за нехватки времени. Занималась музыкой она обычно по утрам, но бывали дни, когда утром она уезжала по делам и возвращалась домой поздно вечером. Пока разберешься с домашними делами, уже десять, в десять вечера соседи не всегда были рады слышать застенные переливы гамм или даже вальс Шопена. После таких неподготовленных домашних заданий Зоя Степановна всегда огорчалась, но скорее это было больше наигранным огорчением, потому что она прекрасно понимала занятость Ани и гордилась ее пусть и небольшими, но успехами. Как-то раз конфеты к чаю, которые принесла Аня, привели Зою Степановну в настоящий восторг, что стало полной неожиданностью для девушки.

Обычно она покупала хорошие шоколадные конфеты или вкусные пирожные, но в этот день зайти в магазин времени не было, и Аня достала из сумки несколько карамелек, которые там завалялись.

— Это же карамель фабрики «Красный Октябрь»! Я их обожаю! Мои родители до войны работали на этой фабрике и приносили домой такие карамельки. Я тогда еще не родилась, вернее родилась, но младенца новорожденного, как ты понимаешь, карамельками не кормят. Мне мой старший брат рассказывал. Он был старше меня на одиннадцать лет и прекрасно все помнил. Столько историй, связанных с этими карамельками, было в его детстве! Например, однажды они с мальчишками пошли смотреть, как будут взрывать Храм Христа Спасителя. Он боялся один идти, ему всего лет шесть тогда было, уговаривал мальчишек, но те тоже боялись. Тогда он пообещал всей компании по горстке карамелек каждому, и все тут же согласились. Где-то на безопасном расстоянии, но откуда можно было все рассмотреть, они спрятались и видели все своими глазами. Оказывается, Храм смогли разрушить только после третьего взрыва. Первый взрыв — Храм стоит, второй — стоит, а после третьего уже рухнул. А еще он мне рассказывал, как поспорил с друзьями, опять же на карамельки, что сможет корову снять со льда. Ты представляешь!

— С какого льда? У них, что, во дворе было ледовое шоу «Корова на льду»?