Эпидемия. Истории выживших

— Да, доктор Франческо, она была еще той красоткой, с огоньком и острым язычком! Однажды она очень удивилась, что я пришел к ней на обед без своей девушки. Это еще до Фабианы было. Тарталетка моя ничего мне не сказала, но по моим глазам поняла, что с девушкой этой у меня длительного романа не будет. Была у меня тогда француженка Мари, она из Парижа в Бергамо приехала на практику. Наступил четверг, в этот день мы все всегда обедали у бабушки. Я пригласил Мари на наш семейный обед, но она не пошла, посчитала это каким-то чудачеством и даже пережитком, что ли. Ей было не понятно, зачем вся большая семья собирается на обед у бабушки. На Рождество понятно, ну да, все собрались, на то оно и Рождество, но чтобы раз в неделю! Когда я сказал ей, что раз в неделю только к бабушке, а еще все собираются и у других членов семьи по различным дням недели, тут она вообще в ступор впала. Ей было непонятно, зачем так часто встречаться, а раз уж надо, нельзя ли в кафе поболтать за чашкой кофе. Приготовление блюд для большой семьи требует времени, к чему эта стряпня постоянная человек на десять. Как объяснить человеку, что мы все и всегда в нашей семье были одним целым? Вот ваша невеста, доктор, она понимает важность семьи для итальянцев?

— Уверен, что понимает! Габриеле, ты заговорил о музыке, и я вспомнил, как сеньора Бонфилия рассказывала мне, как учила тебя нотной грамоте, причем поясняла тебе, что нота «до» — это Dominus — Господь, «ре» — rerum — материя, «ми» — miraculum — чудо и так далее. А ты помнишь эти уроки с бабушкой?

— Ну, конечно же, доктор! Для бабушки музыка всегда была чем-то священным, что ли! Она мне говорила, что музыка — это язык Бога. Она, как и все, ну если не все, то абсолютное большинство итальянцев пела очень хорошо! Вот, доктор, я сейчас понял, как называется мое состояние! Это не состояние обреченности, это состояние, когда душа без музыки, а это еще хуже! Знаете, я хочу, чтобы у меня была семья, жена, дети и чтобы не бояться за них, хочу сидеть с ними за одним столом и рассказывать им о моей Тарталетке, о вас, о вашей русской невесте, но сейчас, когда я хожу с Джуди по улицам нашего города, смотрю на лица людей и читаю местные газеты, заполненные некрологами, мне кажется, что всего этого со мной может не случиться!

— Габриеле, дорогой мой! Время лечит! Ты же на гитаре играешь?

— Да, но давно не брал ее в руки!

— Начни играть! Не огорчай своим унынием бабушку, она смотрит на тебя с небес и грустит. Играй для нее! Станет легче, поверь мне, надо только набраться терпения!

— Да, вы правы! Буду играть для бабули ее любимые песни. Русские врачи приехали в Бергамо, ну, вы знаете. Может, для них тоже что-то спою с балкона своего!

— Хорошая идея!

— Доктор, если честно, то я не знаю, кого я похоронил…

— Ты о чем, Габриеле?

— Мне отдали урну с ее прахом, на которой было написано «Сеньора Бонфилия Конте». Гробов было несчетное количество, все они были закрыты… Перепутать ничего не стоило… а может, и вообще…

— Не думай об этом, Габриеле! Прах твоей бабушки предан земле, да упокоится ее душа с миром! Играй на гитаре, занимайся тренировками онлайн. Скоро все закончится, и мы все соберемся за одним столом.

— Да, доктор Франческо, так и сделаю. Я пойду, нам с Джуди уже пора. Спасибо вам за все и особенно за то, мы с вами целый час проговорили про мою Бонфилию-Тарталетку. Мне это так было нужно!

Болик и Лелик

Викторию Сергеевну сотрудники боялись, ну, или побаивались. Хотя нет, все же боялись.

Она могла прийти в офис и буквально все разгромить и всех разнести. Аня, которая работала секретарем приемной, в те дни, когда в офис приезжала Босс, сразу же стирала губную помаду, а когда надо было ответить шефу по внутреннему телефону, то сначала делала вдох.

— Аня!

— Слушаю, Виктория Сергеевна!

— Вызови ко мне Махалеву!

— Она уже идет!

Яна Махалева занималась дизайном на производстве, была девушка образованная, креативная и как специалист могла отстоять свою точку зрения. Но не всегда.

— Виктория Сергеевна, добрый день! Вызывали?

— Садись, Яна! Это что? Вот это!

— Это макет. Вы просили новый проект, я разработала…

— Притормози свои бла-бла-бла! Я спрашиваю, это что? Что за бананы нарисованы?

— Это не бананы, это символы инь и ян, но показанные через призму абстракции. Слегка удлиненная форма этих символов — это новый тренд. Итальянский бренд Dolce & Gabbana в своей последней коллекции…

— Яна! Тебе было дано задание подготовить дизайн для новой коллекции пледов. Эти пледы ждут наши партнеры в Казани, Самаре и Рязани. Ты можешь себе представить, что семья в Самаре, например, купит плед с такой символикой слегка удлиненной формы, как ты говоришь?

— Виктория Сергеевна, но это направление действительно сейчас в тренде!

— Яна, слушай сюда! Я сегодня открыла «Инстаграм», и там одна такая же умная, как ты, девуля, рассказывала о том, что в тренде многослойность на ушах! Так вот мне лично такая ушная многослойность претит! Переделай все. Изучи потребности аудитории и не втюривай мне свою абстракцию удлиненную! Иди работай!