Эпидемия. Начало конца

Так мощно дрогнул пасмурный провал,

Что я подумал — мир любовь объяла,
Которая, как некто полагал,

Его и прежде в хаос обращала;

Тогда и этот рушился утес,
И не одна кой-где скала упала.

Но посмотри: вот, окаймив откос,

Течет поток кровавый, обжигая
Тех, кто насилье ближнему нанес.

О гнев безумный, о корысть слепая,

Вы мучите наш краткий век земной
И в вечности томите, истязая!

Данте Алигьери. Ад

21 декабря

Остров Говернорс

05:17

2 часа 45 минут до предсказанного конца света

Мешок на голове затруднял дыхание. Ее кровь превратилась в свинец, а тело стало трупом, который, держа под руки, вели на казнь.

Двое военных полицейских практически стащили Ли Нельсон вниз по ступенькам в подвал.

Сердце женщины затрепетало в груди, когда из колонок зазвучала панк-рок-музыка. Она узнала песню «Блицкриг-боп» группы «Рамоунз». В темноте мешка ее чувства взбунтовались против какофонии звуков. Ее тело прижали вниз к невидимой, чуть наклонной плоской поверхности. Голова оказалась ниже уровня ног.

— О, нет! Боже мой! Господи! Пожалуйста! Не делайте этого! Я не имею никакого отношения к той женщине!

Ли Нельсон отчаянно лягалась, когда сильные руки мучителей привязывали липкой лентой ее ноги к деревянному щиту. Ей стянули грудь. Испуганная врач и мать двоих детей пронзительно завизжала в темноту надетого на голову мешка.

«Ого-го-го! А теперь подстрелим их в спину…»

Чья-то рука прижала ей голову к доске. Кто-то приподнял мешок, освободив нос и рот.

«Я не знаю, чего они хотят. Они собрались уходить…»

Ли Нельсон находилась в темном сыром подвале. Самый страшный из ее ночных кошмаров стал реальностью. Казалось, от нормальной жизни ее отделяют тысячи световых лет. Внезапно ей в ноздри полилась холодная вода. Тело женщины забилось в конвульсиях. Она задыхалась, не в силах глотнуть воздуха. Ужас, в сотню раз сильнее, чем тот, который бывает у тонущих в океане или бассейне, пронзил ее разум.

Доску приподняли. Музыку сделали потише.

Женщина выплевывала воду. Ее легкие обожгло болью, когда они сжались, вбирая живительный воздух. Наконец Ли задышала с громким присвистом.

Капитан Джей Звава говорил медленно и отчетливо ей на ухо:

— Вы помогали Клипот сбежать?

Ли всхлипнула и закашлялась, не в силах заговорить.

— Окуните ее еще раз…

Женщина, как сумасшедшая, замотала головой, выигрывая себе драгоценные секунды. Признание захрипело в ее горле.

— Я помогла… Я все спланировала…

— Это вы ввели ей вакцину?

— Да. Десять кубиков внутривенно.

— Что было в пробирке? — спросил капитан.

— Тетрациклин… а еще…

— Что еще?

— Я не знаю… Я не помню…

Доску начали опускать.

— Подождите! Проведите меня в лабораторию! Я выясню!

Капитан Звава подал своим людям знак перерезать путы и прекратить представление, на котором настояли подполковник Николс и чертовы «нацисты» из Пентагона, которые до сих пор верят, что пытки позволяют добыть нужную информацию. Ли Нельсон шла на сотрудничество и без этого, а значит, целесообразность подобного рода методов вызывала сомнения. К тому же испуганная женщина сейчас готова была признаться в чем угодно — от убийства Кеннеди до похищения сына Линдберга,[58] — лишь бы избавить себя от очередного погружения под воду.

— Дайте ей чистые полотенца и теплую одежду, — распорядился капитан Звава.

— Сэр! Нам отвести ее в лабораторию?

Не ответив военному полицейскому, Джей Звава выбрался по лестнице из подвала.

Центральный парк

Верхний Ист-Сайд

05:24

Белый автофургон мчался на восток по проделанному в скальной породе туннелю. Даже всевидящее око «Жнецов» не проникало сюда. В туннеле стояла тьма, черная, словно смола. Паоло пришлось включить фары. Он выключил их в ту же секунду, когда показался выезд из туннеля. Колышущееся коричневое небо вновь нависало над ними, но розоватые отблески померкли, когда они достаточно удалились от Бельведерского замка.

Впереди была 5-я авеню. Восточную границу Центрального парка запрудила бесконечная череда автомобилей и автобусов.

Паоло свернул на тротуар, тараня все на своем пути на юг.

Повсюду царила темнота.

Бум!.. Бум!.. Бум!.. Бум!.. При каждом столкновении автофургон подбрасывало так, словно он прыгал на большой скорости через «лежачего полицейского». Франческа сидела впереди между мужем и Шепердом и, вытянув вперед руки, упиралась в приборную панель.

— Паоло! Мы что, переезжаем через людей?!

— Это трупы.

— Съезжай с тротуара!

— А куда? По проезжей части не проехать.