Эпидемия сумасшествия

Он и правда, упал. Только вместо яркого побуждения парень лишился чувств. Такой война оказалась для него. Такой она бывает для многих. И никаких тебе многочасовых забегов под пулями, как в дешевом кино девяностых.

Ромбоиды не торопились. Они медленно, под градом пуль и гранат, уничтожали позиции людей.

Синеватое излучение крайнего ромба поразило наскоро собранный гараж с грузовиками. Столб огня поднялся в воздух. В тылу начался пожар.

Ещё один противник ударил по блиндажу с боеприпасами. Град осколков от сотен мин тут же посыпался на поле с оглушительным грохотом.

Центральный агрессор провел горячей волной по позициям левее Влада. Там несколько человек превратились в угли. Что-то довольно громко рвануло.

Спустя пару минут, некогда мощная линия обороны стала гигантским огородом, жирно распаханным под зиму.

Ромбы приближались, сканируя обстановку вокруг. Создавалось ощущение, что им безумно интересно. И никакого разгрома российских сил не было. Только приятная экскурсия.

Командование сборных отрядов всё ещё оставалось на боевом посту. И в полевом штабе царило сущее безумие.

Лебедев ревел, как сумасшедший. Требовал связи. Интернет и спец. каналы напрочь перестали работать.

Генералы и старшие офицеры делали вид, что пытаются всё исправить. Хотя они просто не понимали, что вообще можно сделать.

Один седой военный валялся в углу. От увиденного на мониторе, старик упал в обморок. Приводить в чувства его никто не пытался.

Вдруг среди волны ругани, оправданий, клацанья кнопок стало до боли спокойно.

— Смотрите! Туда в центр. Он как будто нас видит, — сказал майор. Тот самый помощник командующего.

— Какого ещё хрена? — Рявкнул Лебедев и осекся.

Он заметил, что миновав разрытую полосу земли, один из парящих кристаллов явно вырвался вперёд. Его лицевая плоскость переливалась «цветомузыкой». И он смотрел, если можно так выразиться, в сторону командного штаба.

Расстояние сокращалось. Холод медленно окутывал сердца недавно ещё бравых генералов.

— Эвакуироваться! Срочно! — В гудящей тишине заявил полноватый генерал-майор.

— Поздно, Васильев. Теперь поздно, — падающим голосом сказал Лебедев.

Кто-то отчаянно запричитал. Кто-то закрыл глаза. Все предчувствовали одно. Но надеялись, по русской традиции, что «образуется».

Авось. Древний как мир и дремучий, как сибирская тайга. Известен ли он был внезапным захватчикам?

— Что делать будем, товарищ командующий?

— Молиться, мужики. Осталось молиться.

Лебедев снял форменную фуражку, постаравшись вспомнить хоть что-то духовное. В голове крутились отрывки официальных речей, замечания и приказы.

Тем временем, наступающий противник вспыхнул оранжевым заревом. От него разошлась огромная волна земли.

Словно в замедленной съёмке командиры наблюдали, как их накрывает грунтовое цунами. Не ясно, что творилось у них в головах. Потому как самих голов скоро не стало.

Все содержимое укреплённого пункта в секунды превратилось в пепел. Вместо зеленоватого холмика появился зияющий котлован. В воздух поднялось облако пыли с остатками оборудования, отделочных материалов.

Оставшиеся без управления войска, хаотично отступали. Ромбовидные камни медленно оккупировали «территорию».

И только по средствам массовой информации разносилось обнадеживающее сообщение об уничтожении террористических, самоходных установок.

* * *

Старший лейтенант чувствовал, что его укрыли ватным одеялом. Таким тяжелым, еще советского производства.

При ближайшем рассмотрении это оказался чернозем. Мужчина откинул часть «природного покрывала», освобождаясь от плена.

Ноги целы. Уже хорошо. Правда, голова чертовски болит. И где-то сбоку кровоточит небольшая, но довольно глубокая рана.

Протирая глаза, старлей стал на колени. Автомата под рукой не оказалось. Мужчина был на открытом пространстве. Потому постарался перебраться в канаву, недавно служившую окопом.

— Ну и разруха… Атомный взрыв, что ли? Это что за труба? Дуло от самоходки. Людей нет. Трупов тоже. Они нас либо из огнемета выжигают? Как плесень, сука, — подумал старлей.

Тут он приметил заряженную трубу гранатомёта, валявшуюся, будто старое полено.

— Охренеть. Падла, что творится… Ай… Такую жопу ещё не видел. Иди сюд-дааа… Пригодишься, — ни к тому не обращаясь, прохрипел военный.

Держась за повреждённый бок, он медленно потянулся к находке.

Перевернулся на спину, облокотившись на кусок земли, как на диванный валик. Небо медленно покрывалось тучами. День становился серым. Он будто отражал печальную картину случившегося.

Старлей чувствовал слабость и легкий озноб. Неужели все кончится так? Конец всегда резок и отрывист. Он происходит тогда, когда не ожидаешь.

Внезапно мужчина заметил, что в сторону многограна летят два истребителя. Он приподнялся с земли, обнимая гранатомет.

Самолёты сделали полукруг, намереваясь обстрелять объект. Но один из ромбов резко замер. Его треугольная верхушка раскрылась. Оттуда вырвался столб сиреневого пламени, идущий вверх на многие метры.

— Господи! Я что, это вижу? Не может на хер такого быть! — Простонал лейтенант.