Эпидемия сумасшествия

Несмотря на недоверие, профессор улыбнулся. Потом сделал шаг вперёд. Влад вскинул автомат, показывая, что не рад знакомству.

— Именно, господа! Я действительно жив. Вы каким-то образом сместили деревянные конструкции. Я смог высвободить ногу. А что касается ромба, то он подпалил мое вынужденное убежище с другой стороны. От того, огонь задел меня лишь частично. Вот брюки поджог… И ботинок… С боку… Смотрите.

— Хочешь сказать, что они такие тупые? — Проскрипел Влад.

— Не приспособленные. Пока пристреливаются, прицеливаются, так сказать. Возможно, это спасло мне жизнь.

— А когда они привыкнут к нашему ну… миру, — осторожно спросила Вика.

— Тогда, вероятно, мы все умрем, — улыбнулся профессор. — Так как силы данных объектов достаточные для уничтожения человечества.

— Эй, да кто ты такой, чтобы решать нашу судьбу!?

— Не люблю хвастаться, но у вас автомат. Я глава группы по разработке сверхсекретного проекта «Тэтрон».

— А ну-ка, повернись на свет… Не может быть! — Влад изменился в лице, медленно опустив оружие. Краска неловкости залила щеки парня.

* * *

Костер мерно горел, потрескивая остатками фруктовых ящиков. Помойка у супермаркета расщедрилась на нехитрое топливо. Дым простирался белым полотенцем, уходя за пределы парковки.

Вика сидела на деревянном поддоне, прижавшись к своему парню. Напротив находился Проскурин. Он поигрывал тонкой, обугленной на конце, дощечкой.

Профессора смущало, что открытый огонь находится рядом с транспортом. Его стремление к соблюдению инструкций не давало покоя. Хотя, мужчина прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации это, как минимум, глупо.

— Обалдеть! Звезда героя! Вы самого премьера видели. Капец! Интересно, какой он? А зал в Кремле! Когда «киркоровы» выступают по телеку — одно. А в живую, круто теперь, — заявил Влад, нарушив бетонную тишину.

Виктория машинально вздрогнула, закутавшись в куртку.

— Звезда героя тяжёленькая, — отозвался Дмитрий Геннадьевич. — А министр… премьер. Ну, он хмурый. Такой серьезный мужик. Президент проще будет. Хотя в неформальной обстановке я его толком не видел. Зал, конечно, красивый. Но он не совсем концертный. Там звёзды не поют. Это для церемоний. По мне так, слишком много намешано. Атмосфера роскошная, но тяжёлая.

— Вы так легко говорите об этом! — Оживилась Вика. В ее глазах задорно блестели огоньки пламени. — А ведь вы создали самое мощное оружие в мире! Конечно, я против пропаганды. Но тут согласна с Первым каналом. Это здорово!

— Интересно чем?

— Тем, что мы можем быть независимыми!

— Независимость, дорогая, это сила мозгов, а не взрывов. Мы ещё не провели многие испытания. Расчеты готовы лишь на бумаге. Если кристалдер применить в полную силу, то не ясно во что это выльется.

— Да ладно! Вы блин прибедняетесь. По-любому у американцев такого нет, — воскликнул Влад.

— Мне не важно, что там есть у американцев. Мы свои дела нормально разобрать не можем, как выяснилось.

Несмотря на явную усталость, Проскурину пришлось немного пофилософствовать о мировой политике и внутренних делах Министерства обороны.

Костер, тем временем, практически догорел. Влад неожиданно нахмурился, разглядывая самоцветы раскаленных головешек.

— А у меня сегодня друг умер. Совсем ни как в фильме. Просто. Я даже не заметил.

— Сочувствую, Владислав. Квартал, где была моя хорошая знакомая, сравняли с землёй ромбоиды. Скорее всего, ее уже нет. А что касается друга, то мой приятель тоже… Процентов на девяносто.

— Может это, оставшиеся десять? — Подметила Вика.

— Уже не важно. Мы начинаем думать о жизни, только заметив смерть. Кто мы, как не никчемные обезьяны.

Влад фыркнул. Виктория прикусила губы. Какое-то время все молчали. Потом парень произнес:

— Даже обезьянам нужна еда и ночлег. Я там автомат с чипсами и водой видел. Предлагаю пока позаимствовать. А потом вскрыть одно из корыт, чтобы не спать на бетоне.

— Стоп! У меня есть деньги. Автомат я беру на себя, если он не испорчен, — заметил профессор.

— Но машину я все равно того…

— Владик! Тебе лишь бы что-то разбить.

— Страсть к разрушению, это тоже страсть. Главное без фанатизма, молодой человек. Не порежьтесь о стекла. В какой стороне ваш терминал? А вижу… Зелёным горит.

Профессор отправился в ночь, через протоку тусклого освещения. Влад принялся искать четырехколёсную жертву.

Быт посреди смертельной разрухи налаживался. Желание жить пробивалось даже через толщу бреда и ужаса.

* * *

Сумбурная ночь промчалась довольно быстро. В городе было тихо. Гораздо тише, чем в обычные дни.

Возможно, надо уничтожить сотни людей, чтобы создать атмосферу покоя? Ведь без вселенских катастроф, мы раскалёнными молекулами носимся сквозь пространство, придумывая на ходу мириады дел. Которые, на поверку, не стоят выпитого яйца.

Сейчас же суета улеглась. Пробки исчезли вместе с половиной центральных домов. Небо сероватым блеском давало понять, что день выдастся прохладным. Трое скомканных после сна путников медленно двигались к площади перед Администрацией. Точнее к тому, что от нее осталось.

— Надо было машину брать. Ту тачку, в которой мы с Викой дремали. Крутой джип, — говорил Влад.