Эпиграммы

Кто ж подражает достойным и зависти полон к тому же,

Кандид, белей молока и белоснежней снегов!

182. КАКОЕ СОСТОЯНИЕ ГОСУДАРСТВА НАИЛУЧШЕЕ

Ты вопрошаешь: "Что лучше, король иль правленье сената,

Или иное, когда оба негодны они?"

Если ж и тот, и другой хороши, - я склоняюсь к сенату:

В множестве добрых людей, думаю, больше добра.

Пусть нелегко поддается количество добрых подсчету,

Но что негоден один, можно легко заключить.

Пусть даже будет сенат между злом и добром посредине,

Вряд ли, однако, король "средним" пребудет таким.

К доброму часто совету склоняется скверный сенатор,

Но непреклонен король, правя советом своим.

Избран народом сенат, короли же родятся в коронах;

Жребий здесь правит слепой, там же - надежный совет.

И понимает сенат, что он создан народом, король же

Думает, что для него создан подвластный народ.

В первый правления год короли обольщают обычно,

Консул же будет таким в каждом грядущем году.

Долго живя, свой народ острижет король ненасытный,

Если же консул плохой, - можно другого желать.

Я не согласен с известною басней, что сытую муху

Надо терпеть, чтоб ее место голодной не дать.

И заблуждение верить, что алчный король насыщаем:

Эта пиявка всегда будет себя набивать.

Правда, решенья отцов несогласие вредное губит,

Но несогласным никто быть не дерзнет с королем.

Зло это тем тяжелей, если в важных делах разногласье.

Но почему у тебя сей зародился вопрос?

Есть ли народ где-нибудь, над которым ты волей своею

Власть учредишь короля или поставишь сенат?

Коль это можешь, - царишь, и не думай, с кем власть ты разделишь.

Первое - это вопрос: надо ль ее отдавать?!

183. О ПЬЯНИЦЕ ФУСКЕ

Врач говорил за советом пришедшему Фуску: "Погубишь

Зренье свое, если ты пьянствовать станешь опять".

"Пусть уж глаза от вина погибают: к чему их лелеять,

Если медлительный червь очи проточит мои".

184. ДРУГУ

Это посланье мое, как узнал из твоих я писаний,

Поздно дойдет до тебя, поздним к тебе не придя.

По окончанье войны ведь не поздно приходят те стрелы,

Что не могли ей ничем в самом разгаре помочь.

185. О КОРОЛЕ И МУЖИКЕ

В город явился мужик, что в лесах и родился, и вырос;

Фавна грубее он был, был он Сатира грубей.

Смотрит, повсюду народ, там и сям на улицах толпы,

Слово одно на устах: "В городе! Едет король!"

Тут оживился мужик от самой необычности слова,

Смотрит, что именно так жаждет толпа лицезреть.

Вдруг подъезжает король, предводимый блестящею свитой,

В золоте видится весь он на прекрасном коне.

Все восклицают не раз: "Виват рэкс!" И народ отовсюду

Смотрит, восторгом объят, на короля своего.

"О где король? Где он есть?" - тут мужик восклицает. И некто:

"Вот он высокий, гляди, едет на этом коне".

"Этот что ли король? Ты смеешься, - мужик отвечает.

Тот, кто в одежде цветной, видится мне - человек".

186. НА НЕУЧА ЕПИСКОПА, О КОТОРОМ РАНЕЕ ЕСТЬ ЭПИГРАММА,

ОБРАЩЕННАЯ К ПОСТУМУ

"Буква способна убить!" - ты, великий отец, восклицаешь.

Только одно на устах: "Буква способна убить!"

Ты же надежно себя остерег, чтоб убить не сумела

Буква тебя: ни с одной буквою ты не знаком.

Но не напрасно боишься, чтоб буква тебя не убила.

Знаешь, что дух твой тебя не воскресит никогда.

187. О СВЯЩЕННИКЕ,

СМЕХОТВОРНО НАПОМНИВШЕМ НАРОДУ О ПОСТЕ,

КОГДА ДЕНЬ ПОСТА ДАВНО МИНОВАЛ

Как-то священник у нас пожелал напомнить народу

О празднествах, что должны с ближней неделей прийти.

"Мученик будет Андрей, - то великий и памятный праздник.

Знаете, - молвит, - Христу чем был угоден Андрей.

Плоть шаловливая тут от поста сурового сникнет,

Это - обычай, святых установленье отцов.

Предупреждаю я всех, что во славу мучений Андрея

Пост полагалось блюсти, - он сообщает, - вчера".

188. О НЕКОЕМ, ПЛОХО ПОЮЩЕМ И ХОРОШО ЧИТАЮЩЕМ

Спел ты так плохо, что, право, епископом сделаться мог бы.

Так хорошо прочитал, что ты не можешь им быть.

И недостаточно, если того иль другого избегнуть;

Хочешь епископом быть, - бойся того и того.

189. САБИНУ

Сынов четверку, что тебе

Твоей, Сабин, супругою

Даны столь непохожими,

Своими не считаешь ты.

Но лишь сыночек маленький,

Едва-едва родившийся,

Как ты - ну прямо вылитый

За всех, - в твоих объятиях.

Тех четырех фальшивыми

10 Зовешь детьми и гонишь их.

Лишь одного, родимого,

Зовешь своим наследником.

Так, на руках лелеючи,

Из всех его целуя лишь,

Как обезьяна деточку,

Чрез город весь таскаешь ты.

Но важно мудрецы твердят,

Чей это труд, занятие,

Что все природы таинства

20 Постигнуть надо тщательно;

Так важно мудрецы твердят,

Что очень часто матери

Воображают ревностно,

Детишек зачинаючи,

И те черты таинственно

Неизгладимо явные

Непостижимым образом

В самом сойдутся семени.

Их восприявши внутренне

30 И с ними возрастаючи,

От дум привитый матери

Свой облик получает сын.

Хоть ты от тысяч разнишься,

Рожавши четырех, жена,

К тебе весьма бесстрастная,

Их родила несхожими.

Но этот сын единственный

Из всех - твое подобие,

Ведь мать в его зачатие

40 Была весьма встревожена

И о тебе лишь думала,

В тревоге вся измаялась,

Чтоб ты, Сабин, не вовремя,

Как будто волк из сказочки,

Не прибыл, вдруг нагрянувши.

190. СМЕШНАЯ ЭПИГРАММА О ПРИНЦЕПСЕ И СИДЯЩЕМ МУЖИКЕ

Принцепс, когда на мосту он уселся, взирая на воды,

Знатные ноги свои перед собой протянул.