Эпикриз с переводом (СИ)

— Что-то личное, по-женскому…Пойдёмте скорее, она там, на дороге, совсем одна! — мы одновременно приспустились с места, почти бежали. Вниз с горы, по крутой дороге.

— А ты с чем ко мне? — решила поинтересоваться я.

— Я? — лёгкое удивление, а потом быстрый ответ: — Головные боли мучают…

И здесь, после очередного крутого поворота, я увидела кого-то, лежавшего на земле и облаченного в ярко-зелёную кападу в черную полоску.

Я ускорила шаг, добежал быстрее моего спутника. И когда уже присела на колени и собиралась коснуться лежавшей на земле панты, я услышала громкий свист, за ним еще один, ответный, а потом грохот и цокот копыт. И тут же кто-то сзади схватил меня, резко поднимая и заламывая руки за спиной. На лицо опустилась темная ткань, но прежде чем перед моими глазами стало темно, я успела увидеть — на земле лежала не панта. Пант, обмотанный в женское одеяние.

Ракшас!

— Что происходит? — завопила я. — Отпустите! Вы что…

— Не ори, Аллаита. Все будет хорошо, — сказал мне голос странного панта.

Меня усадили, судя по скрипучему звуку и ржанию, похожему на лошадиное, в карету. Которая тут же резво тронулась. Я чувствовала, как средство передвижения на высокой скорости спускается с горы. Это расстояние мы переодели быстро. Потом карета поехала ровно.

Лес? Степь? Ясно одно — путь лежал не через ближайшие деревни. Уж больно тихо кругом.

Странно, но я почему-то была спокойна. Это ощущение можно сравнить с походом к зубному — вот ты жутко боишься, идёшь, приходишь, сидишь в очереди… И страх отпускает, когда ты уже сидишь в кресле. У меня всегда так. И сейчас страх отпустил. Я же чувствовала, что что-то случится. И уже ничего не изменю, ничего не сделаю. Жалела лишь об одном, что не взяла с собой медальон Кишана. А ведь хотела.

Мою сумку похитители не отобрали — я чувствовала ее тяжесть, ремень на плече. Ее наличие немного обнадеживало: может я понадобилась кому-то в качестве лекаря? А глаза завязали, чтобы я не видела, куда меня везут. У всех есть тайны. У меня так точно.

Сколько пантов ехало со мной в карете, я не знала. Они не ответили ни на один из моих вопросов: что? куда? зачем и почему? И мне ничего не оставалось, как пообщаться с самой собой. Я думала о Кишане, о маме, о брате с племянниками, о работе и об Аэлите… Первый и последняя — вот две моих надежды. В том случае, если исход этой поездки будет… Малоприятным.

Через час стал слышен шум оживленной улицы. Скорее всего, мы въехали в населенный пункт. Ехали ещё полчаса и вдруг остановились. Мне помогли выйти из кареты, развязали руки и куда-то повели, придерживая за локти с двух сторон.

— Лестница, — предупредил меня все тот же пант неопределенного пола. И я послушно сгибала и разгибала колени, поднимаясь по ступенькам. Двадцать ступенек, широких и немного скользких. Затем перед нами громко распахнулась дверь. Мы зашли, и дверь с грохотом закрылась.

— Вас ожидают в гостином зале, — сообщил низкий мужской голос. Хватка пантов на моих локтях усилилась, сопровождающие свернули направо. Шли, на удивление, долго, наши шаги эхом гуляли в пространстве. Страха так и не было, скорее я испытывала досадное томление от ожидания.

Панты остановились. Отпустили мои руки. Впереди что-то скрипнуло, меня сильно толкнули в спину, заставляя сделать несколько шагов. Я их сделала, умудрившись даже сохранить равновесие, а за спиной в этот момент что-то хлопнуло.

Я оказалась в прохладном помещении. И несмотря на тишину, почувствовала — я здесь не одна. Подняла руку и сняла с глаз повязку. Большой просторный зал, украшенный резными колонами со сводами, на стенах пейзажи и лепнина. Опять лев, его формы и очертания угадывались во всем интерьере. А в центре этого всего — длинный накрытый стол. Во главе восседал суреш. По обе его руки обездвижено стояли ещё двое пантов. И если шер Хиран одет полностью, эти двое, возвышающиеся над сурешом мышечными изваяниями, почти голые, в набедренных повязках, похожих на шкуры.

— Джохар, Аллаита! — радушно раскинув руки в стороны, произнес Хиран. — Рад, что вы все-таки заглянули на мой виджай.

— У меня не было право выбора, многоуважаемый шер Хиран, — усмехнулась я. Хиран наигранно возмутился:

— С вами плохо обращались и недружелюбно сопроводили?

— Это было больше похоже на похищение, чем на сопровождение.

— Что вы, Аллаита, — суреш нагло улыбнулся. — Вы меня вчера очень огорчили своим отказом, и я, чтобы наверняка, просто послал за вами своих самых преданных и близких пантов. И если они вас чем-то обидели — скажите. Тут же накажу. Мне, как вы понимаете, очень хотелось видеть вас на своем виджае.

Я опять огляделась. Богатый, щедрый стол ломился от еды в позолоченных блюдах. Впрочем, позолоченное на нем было все: и графины, и столовые приборы. Даже скатерть золотая.

— Странный у вас виджай, шер Хиран, — заметила я.

— Почему? — вполне искренне удивился он.

— Мало гостей.

— Я позвал лишь избранных. Прошу, — он пригласил жестом присесть за стол. Но я осталась стоять на месте, и это хозяину совсем не понравилось.

— Я не голодна, — качнула я головой. — И мне, если честно, некомфортно.