Эпикруг

Машина понеслась по совершенно американским хайвеям, по широчайшим эстакадам, в море огней и машин вокруг. "Вот это жизнь, ничего себе!" крикнула Лена, сверкая счастливыми глазами.

"From where had you gone here?" - блеснул Илья своим английским к восхищению жены и дочери.

"Where I'm from? - понял водитель, без конца счастливо лучащийся белозубой улыбкой и обволакивающий Лену и Женю бархатным томным взглядом, My family is from Morocco, if you please".

"Марокканец", - горячо зашептала Лена, в ужасе глядя на веселого красавца. А тот как пушинки отнес к стойке гостиницы их вещи, с хохотом, похлопав Илью по плечу, отказался от чаевых и отбыл, помахивая издали рукой. Теплая ночь стояла над тихой душистой Хайфой. Человек у стойки быстро и молча, тоже улыбаясь, что-то выписал Илье и отдал ключи от номера.

"Илья, позвони Хмельницкому, - вдруг сказала Женя очень серьезно. Смотри, мы отдали ему пятую часть всех наших шекелей..."

Хмельницкий был ленинградским коллегой Ильи, всегда готовым к услугам восходящему гению, без пяти минут Нобелевскому лауреату. Перед отъездом три месяца назад он оставил Илье, на всякий случай, свой хайфский телефон - он ехал к родственникам-старожилам, которые зараннее сняли ему квартиру.

"Неудобно звонить так поздно, - пытался отмахнуться Илья. - Поживем пока здесь, оглядимся, завтра Репы проявятся..."

"Не проявятся, - непривычно жестко отрезала Женя. - За сколько дней ты заплатил?" "Я думаю, за месяц". "А вдруг только за неделю?" "Ты шутишь, такие деньги..."

Портье неожиданно понял, о чем они спорят и показал один палец. "One month?" - спросил Илья с надеждой. "No, sir, - счастливо рассмеялся израильтянин. - It's for night only."

"Что он сказал?" "Он говорит... что мы заплатили за ... один день".

Портье любезно разрешил Илье позвонить со своего аппарата.

"Олег, - кричал Илья.- Мы уже здесь. Мы в гостинице на улице Кармелия." "Ты с ума сошел! Почему не прямо ко мне из аэропорта? Ты уже заплатил? Сколько? Нет, ОНИ денег обратно не возвращают. Ночуйте, а завтра утром к вам приедет Веничка, и вас заберет к нам. Все, спокойной ночи..."

"Неудобно вас стеснять," - начал было Илья, но Олег непривычно жестко оборвал его: "Мы и не позволим нас стеснять. За два-три дня мы вам поможем снять квартиру, а пока надо срочно оставить гостиницу..."

В номере оказалось сыро и холодно. Мир вокруг казался уже не теплым и радостным, а снова беспощадным и опасным. Норковая дама снова пинала ногой свой зонтик и содрогалась в рыданиях...

Лена забралась в старый российский спальный мешок, а родители завернулись во все, что было в комнате, Все трое продрожали до утра.

А утро было солнечное, ясное. С балкончика за трисами голубел теннисный корт с играющими поутру юношами, двигались красивые машины и автобусы по крутой улице, все вокруг сияло зеленью и голубизной, подчеркивающими белизну ажурных восточных зданий. Израиль... 3.

Хмельницкие снимали на три родственные семьи огромную квартиру с застекленной стеной в сторону моря. Квартира словно парила на самолетной высоте. Под ее крылом простирались крыши нарядного города до самого порта, после которого до горизонта широко искрилась необозримая ширь Средиземного моря. Квартира показалась Лернерам виллой миллионера. И завтрак казался неслыханно вкусным по совковым понятиям. Перекусив, хозяева заторопились "в ульпан" - учить иврит - и оставили Лернеров одних.

Илья набрал снова Иерусалим. Репы, оба, не отвечали. Оставалось только ехать по указанному в бумажке Олега маршруту.

Все эти Ривки, Тами, Рути профессионально и привычно втянули их в безупречно организованную цепочку оформления, которая заняла полдня, а в Союзе потребовала бы месяцев и лет. Уже знакомые с ценами на автобус, они повсюду бегали пешком, с улицы на улицу, обалдело останавливаясь у витрин лавочек, переполненных дефицитом и только дефицитом, который к тому же тут же предлагали гортанными выкриками: "Давай-давай, Горбачев тов!" То же касалось и прущих в глаза сияющих деликатесов с умопомрачительными запахами. Если Лена и заикалась робко о покупке электронных часов за пять шекелей, то родители тут же делали страшные глаза.

В очереди их уже просвятили: покупать только на шуке-рынке, в лучшем случае - в супермаркетах, готовить только самим, никакого общепита, иначе денег не хватит и на четверть срока до следующего такого же мизерного пособия. Приехали за месяц сразу десятки тысяч - всех не накормишь, прокормить бы...

Когда Лернеры к вечеру, голодные и досмерти усталые появились у Хмельницких, те, все три семьи, сосредоточенно и целенаправленно звонили по телефонам разных Эдиков, Вер, Миш и прочих маклеров - искали жилье незванным гостям. Илья, чувствуя всеобщее напряжение и нетерпение, едва решился попросить разрешения позвонить в Иерусалим. Дескать, удивительно, что Репы их не встретили в аэропорту.

"Может быть с ними что-нибудь случилось," - тревожно предположил он.