Эпикур

Вопрос брата отрезвил его. Откуда мог взяться стон, кто его издал? Упавший в яму человек? А может быть, там поселился какой-нибудь умалишённый, который, чего доброго, может и напасть... Страх не исчез, но место безотчётного ужаса перед неизвестным заняла боязнь реальной опасности, например, нападение сумасшедшего. А если там раненый человек? Тогда нужно срочно звать на помощь.

   — Малыш! — крикнул Эпикур. — Я иду дальше, хочу узнать, что это было.

   — Не надо, — попросил Хайредем, — мне страшно.

   — Ну-ну, — успокоительно произнёс Эпикур.

Он вынул из сумки нож, надел на запястье прилаженный к ручке ремешок и снова двинулся вниз. Скоро его левая нога вместо очередной выбоины нащупала камень ступеньки, справа открылся узкий провал наклонного хода. Эпикур сжал рукоятку ножа. Готовый к нападению, ничего не видя перед собой, он сделал несколько шагов по неровной и податливой куче гниющих отбросов, перемешанных с каменными обломками, которая покрывала лестницу. Потом ступни ощутили ровный пол. Эпикур остановился, на ощупь достал из сумки кремень и стальную пластинку, и тут что-то смутно-белое шевельнулось впереди. Эпикур сжал зубы и скользящим ударом высек сноп искр. Белое пятно метнулось прочь. Ободрённый, он принялся добывать огонь. Наконец ему удалось поймать искру клочком сухого мха. Он засветил лучинку и огляделся. Впереди виднелся довольно широкий низкий ход, полого спускавшийся в темноту. На границе освещённого пространства стояла белая собачонка и настороженно глядела на пришельца. Мгновение она стояла неподвижно, потом припала на передние лапы, потянулась и нервно зевнула, издав тот самый нечленораздельный звук.

Эпикур облегчённо вздохнул и засмеялся. «Вот и все», — подумал он и, светя лучиной, занялся поисками кинжала. Только что, спускаясь сюда, он не обратил внимания, по какой вонючей слякоти ему пришлось пройти, теперь его мутило от отвращения. К счастью, кинжал вскоре нашёлся, его лезвие сверкнуло, отразив огонь. Эпикур, внутренне торжествуя, засунул измазанную грязью драгоценность в сумку, где уже лежал его собственный нож, убранный за ненадобностью.

Можно было возвращаться, но Эпикуру захотелось осмотреть подземный ход, и он, светя лучиной, двинулся туда. Собака затрусила впереди, боязливо оглядываясь. Вонь исчезла, навстречу потянуло свежестью, вероятно, не слишком далеко был выход. Но очень скоро дорогу перегородил завал. Собака забралась на него и юркнула в какой-то лаз. Эпикур решил возвращаться, швырнул догоревшую лучину и пошёл к началу хода, который если смотреть из темноты, казался достаточно освещённым. Страха не осталось, его место заняло чувство собственной силы. Эпикур очень быстро выбрался наружу и зажмурился от солнечного света. Каким всё оказалось простым! Но куда делся брат?

   — Хайредем! — позвал Эпикур.

Хайредем осторожно выглянул из-за дерева.

   — Иди сюда, я вернулся. Смотри, и кинжал нашёл!

Хайредем подошёл и взял находку.

   — Мог бы крикнуть, когда вылезал, — буркнул он, — а то сказал, что идёшь, и как провалился.

   — Ладно, — сказал Эпикур примирительно, — не сердись. Всё хорошо.

   — А что там было? — Хайредем показал глазами на вход колодца.

   — Ничего особенного, как я и думал. Куча дряни и заваленный ход. Ещё собака была, падаль, наверное, какую-нибудь искала. Это она тогда заскулила.

Эпикур накинул гиматий, только теперь он понял, что отчаянно замёрз. И вместе с тем он чуть ли не физически ощущал, от какой тяжести освободился.

   — Бежим вниз, — махнул он брату, — надо смыть эту гадость.

   — К дому Леосфена?

   — Конечно. Это близко, и потом — хорошо бы отдать кинжал.

   — Не продешеви, запроси драхм десять, — посоветовал Хайредем.

Братья пробежали по каменистой дороге и оказались на краю бухточки с неширокой полосой песчаного берега. В этот ранний час на пляже ещё никого не было. Эпикур вымыл ноги и присел рядом с братом на узловатый ствол, выброшенный на берег недавней бурей. Хайредем старательно чистил песком лезвие кинжала. Они решили немного подождать, не появится ли Леосфен, который часто начинал день с купания.

Действительно, вскоре задняя дверь в ограде его дома открылась и из неё вышли хозяин и его слуга Эсон с корзиной в руке. Леосфен был высок и хорошо сложен. Бритое лицо и короткая стрижка молодили его и выглядели необычно. Эта введённая Александром новая мода, может быть из духа противоречия, не пользовалась популярностью в Греции.

Леосфен в армии Александра командовал большим отрядом греческих наёмников и считался искусным военачальником. Его называли преемником знаменитых афинских полководцев Хабрия, Тимофея и Фокиона. Он участвовал во многих сражениях, прошёл с Александром Фригию, Лидию, Сирию, Египет, Вавилонию и Перейду. Год назад в Парфии он получил тяжёлую рану в стычке с массагетами и приехал на Самос лечиться у врача, которому доверял. Лечение оказалось долгим, он вызвал из Афин жену с детьми и отдыхал здесь от нелёгкой службы последних лет. Но отец говорил, что Леосфен собирается вернуться к войску, которое находилось теперь в невообразимо далёкой Бактрии.