Эпистемология классическая и неклассическая

Точка зрения солипсизма выражает логику той субъектоцентристской установки, которая была принята в классической западной философии Нового Времени после Декарта (см. субъективное, теория познания, Я). Вместе с тем явное противоречие позиции солипсизма фактам обыденного здравого смысла и постулатам научного познания не позволяла большинству философов, придерживавшихся субъектоцентристской установки, делать солипсистские выводы.

Так Декарт, выдвинувший тезис о том, что единственной самоочевидной истиной является утверждение «Я мыслю, следовательно, существую», с помощью онтологического доказательства утверждает существование Бога, который не может быть обманщиком и поэтому гарантирует реальность внешнего мира и других людей (Декарт, 1950). Беркли, отождествляющий физические вещи с совокупностью ощущений, считает, что непрерывность существования вещей, т. е. невозможность их исчезновения тогда, когда они никем не воспринимаются, обеспечивается их постоянным восприятием Богом (Беркли, 1978). С точки зрения Юма, хотя чисто теоретически невозможно доказать существование внешнего мира и других людей, необходимо верить в их реальность, ибо без такой веры практическая жизнь и познание невозможны (Юм, 1965). Согласно Канту, опыт является конструкцией Я. Но это не эмпирическое Я, а Я трансцендентальное, в котором, в сущности, стирается различие между мною и другими. Что же касается Я эмпирического индивида, то его внутренний опыт (осознание состояний собственного сознания) предполагает опыт внешний (сознание независимых от индивидуального Я физических предметов и объективных событий) (Кант, 1965).

Имеются два способа понимания смысла солипсизма. Согласно первому из них, утверждение в качестве единственно реального моего личного опыта влечет также утверждение Я, которому этот опыт принадлежит. Такое понимание совместимо с тезисами Декарта и Беркли. Согласно другому пониманию, хотя единственно несомненным является мой личный опыт, не существует того Я, к которому этот опыт относится. Ибо Я — ни что иное как совокупность элементов этого же опыта. Парадоксальность такого понимания солипсизма хорошо выразил Л. Витгенштейн в «Логико-философском Трактате», связав это понимание, правда не с несомненной данностью моего чувственного опыта в виде ощущений (как это было у Юма и Маха), а с данностью мне моего языка и фактов, описываемых этим языком. С одной стороны, подчеркивает Витгенштейн, Я есть мой мир, с другой стороны, «Субъект не принадлежит миру, а представляет собой некую границу мира» (Витгенштейн, 1994 а, с. 56). «То, что солипсизм подразумевает, совершенно правильно, — считает Витгенштейн, — только это не может быть сказано, но оно обнаруживает себя» (Витгенштейн, 1994 а, с. 56). Поэтому и получается-с этой точки зрения, что «…строго проведенный солипсизм совпадает с чистым реализмом. "Я" солипсизма сжимается до непротяженной точки, остается же соотнесенная с ним реальность» (Витгенштейн, 1994 а, с. 57). В действительности, последовательно проведенная точка зрения солипсизма, отождествляющая с реальным только то, что непосредственно дано в моем опыте, не позволяет считать реальными даже прошлые факты моего сознания, т. е. делает невозможным также и непрерывность моего сознания (Рассел, 1957, с. 208–214).

Некоторые представители современной когнитивной психологии (Дж. Фодор и др. (Fodor, 1981)) считают, что так называемый методологический солипсизм должен быть главной стратегией исследований в этой науке. Имеется в виду точка зрения, согласно которой изучение психологических процессов предполагает их анализ вне отношения к событиям внешнего мира и другим людям. Это, конечно, не солипсизм в его классическом философском понимании, ибо не отрицается существование внешнего мира, а психические процессы, факты сознания связываются с деятельностью головного мозга, существующего как материальное образование в пространстве и времени. Многие философы и психологи (например, X. Патнэм (Putnam, 1990), Д. Деннет (Dennett, 1987 а) и др.) считают, что точка зрения методологического солипсизма является тупиковой, так как невозможно понять сознание и психику вне отношения к внешнему миру и к миру межчеловеческих взаимодействий.