Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа»

XVI, 4, 3. ...обнаглевшего от слишком длительного благополучия, – По-видимому, первоначально политический строй Гераклеи Понтийской носил демократический характер, но затем к власти пришли олигархи. См.: Arist. Pol. V, 5, 3, p. 1304b. Что же касается использования латинских терминов (plebs, senatus) для передачи соответствующих греческих понятий и обозначения эллинских государственных учреждений и институтов, то с этим приемом мы уже встречались на страницах «Эпитомы» Юстина. Ср., например: III, 3, 2 и прим. «Сложение долгов и передел земли» - лозунг, типичный для многих социальных движений в Греции V и в особенности IV в. до н.э.

XVI, 4, 4. ...обратились к Клеарху. – В 364/363 г. до н.э. См.: Memn. 1, 3sqq.; Diod. XV, 81, 4; XVI, 36, 3; Polyaen. II, 30, lsq.; Suid. s.v. . Правление Клеарха в Гераклее продолжалось, согласно Г. Берве, до 352/351 г. до н.э. (Берве Г. Греческие тираны. С. 394).

КНИГА XVII

Гл. 1. (1) Почти в это самое время в области Геллеспонта и Херсонеса произошло землетрясение. (2) Больше других был разрушен город Лисимахия, основанный за двадцать два года до того царем Лисимахом. (3) Это было зловещим знамением для Лисимаха и его потомства: бедствие, потрясшее страну, предвещало гибель его царства. (4) И знамение себя оправдало: спустя короткое время Лисимах возненавидел сына своего Агафокла, несмотря на то, что ранее уже назначил его своим наследником и что Агафокл не раз успешно вел для него войны; вопреки не только закону родства, но и всем человеческим законам, он, при содействии мачехи Агафокла Арсинои, отравил его. (5) Это было первым позорным злодеянием, первым шагом к предстоящей гибели. (6) Ибо за этим последовали убийства первых лиц в государстве – казни людей, поплатившихся за то, что они жалели убитого юношу. (7) Поэтому и те, которые избегли казни, и те, которые командовали войсками, (8) один за другим начали переходить на сторону Селевка и стали побуждать его начать войну с Лисимахом, к чему Селевк и без того был склонен, так как завидовал славе Лисимаха. (9) Это было последней схваткой соратников Александра; их как бы сохранила судьба, чтобы на их примере явить свою превратность (et velut ad exemplura fortunae par reservatum). (10) Лисимаху было семьдесят четыре года от роду, Селевку – семьдесят семь. (11) Но и в этом возрасте оба они были молоды душой, и оба горели ненасытной жаждой власти. (12) Ведь они вдвоем владели всем миром, но им казалось, что они замкнуты в тесные границы и измеряли остаток своей жизни не числом своих лет, а пределами своих государств.

Рис. Лисимах.