Эпицентр

Такой ответ, право, был для нас неожиданным. Слишком уж разнился он с тем, что мы слышали от воинов-интернационалистов в Баку, слишком по-разному понимали здесь и там «афганцы» смысл борьбы за идеи и цели перестройки. Бакинцы заняли активную позицию, делали все возможное для поддержания порядка в городе, не допускали нарушения законности демонстрантами, а в Астаре парни, прошедшие испытания и боль войны, спокойно созерцали, как изводили себя голодом три десятка жителей их родного города.

Спросили мы их и о том, почему не видят противоречия в позиции участников митинга: требуя строго взыскать с тех, кто разорял Топхану, они сами нанесли своей республике, всей стране немалый ущерб. Ведь задержка автотранспорта в Астаре оборачивалась огромными убытками, в том числе и в валюте.

Задумались Ахмед Агаев, Камран Мириев, Расим Мирзоев, другие воины запаса. Обещали обсудить между собой этот вопрос.

…Наш вертолет поднялся в воздух и отправился в обратный путь за полчаса до того момента, как Астара должна была стать еще одним городом Азербайджана, в котором вводилось особое положение. Прибыв в Баку, то и дело возвращались в разговорах к предположениям о дальнейшем развитии событий там, на границе. Утром следующего дня не выдержали: не дожидаясь, пока в штаб генерал-полковника Тягунова поступят сводки из районов, сами рано-рано позвонили в Астару:

— Как там у вас?

— Блокаду дороги удалось снять, — услышали в ответ. — Демонстранты освободили выезд из КПП, прекращена голодовка. Раз здравый смысл взял верх, особое положение решено было не вводить.

Николай Бурбыга НА УЛИЦАХ КИРОВАБАДА

У гвардии ефрейтора А. Батырова был веский повод для радости. Командир взвода гвардии лейтенант Б. Гусев утром сообщил: служба подошла к концу, можно собираться в дорогу. «Передавай привет солнечному Узбекистану», — поздравляли товарищи. Не знал, не ведал солдат, каким в действительности будет для него этот день.

В середине дня рота спешила к мосту на реке Гянджачай… Кировабад, давно так сложилось, разделен мостами через реку на азербайджанскую и армянскую части. Во второй половине дня стало известно — готовится что-то нехорошее. Националистические элементы до крайности накалили обстановку в городе. На реке, разделяющей районы проживания азербайджанцев и армян, нужен был заслон. Защитить правопорядок — такой была задача. И каждый из офицеров счел нужным неоднократно напомнить: «Проявлять выдержку и спокойствие. По отношению к населению быть вежливыми и внимательными».

К мосту прибыли вовремя. Бесчинствующую толпу удалось оттеснить.

— Всё словно в тумане, — вспоминал командир роты гвардии старший лейтенант Р. Степаненко. — Мы пустили боевую машину, которая не подпускала толпу к мосту. В нее полетели бутылки с бензином, она загорелась и встала. На механика-водителя, сбивающего пламя, обрушился град камней. Надо было спасать водителя. Часть роты осталась тушить, часть побежала к толпе. Вперед.

Бросился на выручку и гвардии ефрейтор Батыров. Но ни он, ни его более молодые по срокам службы товарищи не заметили, что с тыла, сзади, на них покатился грузовик. Все же именно Батыров первым ощутил опасность, успел оттолкнуть в сторону двух молодых солдат. Уберечь себя не сумел: попал под колеса.

А ЗИЛ с разъяренными людьми за стеклом мчался уже с другой стороны. Замполит роты гвардии лейтенант В. Попов успел вскочить на подножку, увернувшись от удара ножом, рванул руль. Машина врезалась в дерево…

Экстремисты бросали бутылки с кислотой и зажигательной смесью. Кто-то метнул из толпы гранату, осколком которой было ранено несколько военнослужащих.

Водитель автобуса, стоявшего неподалеку, истерически отказывался доставить раненых в ближайшую больницу. Когда их доставить туда все же удалось… Командир роты гвардии старший лейтенант Р. Степаненко не может об этом рассказывать спокойно: мешают спазмы в горле.

В больнице, куда привезли раненых, все попрятались. Ротный выламывал двери кабинетов, чтобы найти хоть кого-нибудь. Он понимал, что значат в этой ситуации минуты. Степаненко уверен: окажи врачи вовремя помощь — его подчиненные остались бы живы.

Спасать пострадавших в конечном итоге пришлось военным медикам. Но гвардии лейтенанта Б. Гусева, гвардии рядовых О. Юрченко и А. Косенко спасти не удалось. Гвардии ефрейтор А. Батыров — в реанимации.

Горько писать и нельзя не писать эту правду. Она и в том, что никого из партийных и советских руководителей города на месте событий не было; правда и в том, что советскими медиками была нарушена клятва Гиппократа. Вот какую телеграмму в адрес Министерства обороны дал главврач больницы, куда сначала были доставлены получившие ранения военнослужащие, А. Назарли:

«От имени врачей скорой медицинской помощи, оказавших помощь пострадавшим во время мирной демонстрации, — сообщалось в ней, — требуем немедленной экспертизы на предмет наличия алкоголя в крови у военных, участвовавших в массовых избиениях мирного населения с применением огнестрельного и холодного оружия.