Эпицентр

Так дальше и ехали. Покрутились на городских окраинах и вывернули в промышленный район, куда меня прежде ещё не заносило. На перекрёстках там дежурили усиленные наряды, но нас не тормозили, остановиться пришлось лишь у въезда на завод. На проходной надолго не задержались, предъявили направления и сразу заехали на территорию, а затем вышли техники в синих комбинезонах и приняли наших железных коней.

Тут-то я и понял, что даже если переоденусь, всё равно придётся таскать с собой вещевой мешок, и задумался, не оставить ли его с формой здесь, точнее — к кому с такой просьбой можно обратиться. А вот мой сослуживец знал всё наперёд и сразу направился в караулку.

Я набрался наглости и двинулся следом, переборол смущение и справился на этот счёт у начальника смены, тот благодушно махнул рукой.

— Валяй!

Медлить я не стал и даже принял душ, после переоделся и запихал мешок под лавку, вышел на улицу. Лишь на самую малость опередивший меня сослуживец, который только и успел, что закурить, протянул руку и представился:

— Макар.

— Петя, — сказал я в ответ.

— Какие планы, Петя?

— Планов громадьё, — усмехнулся я и несколько неожиданно даже для себя самого спросил: — А не знаешь, где тут перекусить можно?

Хоть и позавтракал не далее часа назад, но желудок уже подводило от голода, да ещё чертовски хотелось пить. Ну и просто перевести дух тоже не помешало бы: вроде и не слишком устал, да только ноги подгибаются, сесть бы и посидеть минут десять — пятнадцать.

— Это верная мысль! — рассмеялся Макар. — Идём, тут недалеко.

Привёл он меня в рабочую столовую в соседнем квартале, где макароны с котлетой и два стакана компота обошлись в сущие копейки; даже взял ещё одну порцию. Дальше мы покатили на трамвае в центр города, где и распрощались. Я поспешил на сдвоенный киносеанс в «Зарю», а у Макара были какие-то свои дела, не стал его расспрашивать на этот счёт.

После очень уж сытного второго завтрака меня разморило, весь первый фильм клевал носом и боролся со сном, а вот на шпионском детективе сонливость как рукой сняло, его просмотрел с превеликим удовольствием. Плащи и шляпы, туманные улочки, саботажники и агенты иностранных разведок. Ух, прямо морозом по коже!

Невольно вспомнилось сорвавшееся покушение на студентов и недавнее предложение Альберт Павловича, даже представил себя на месте главного героя. И не сказать, что приключений хочется или острых впечатлений не хватает, но было в самой идее нечто на редкость привлекательное — чего не отнять, того не отнять.

Вышел я из кинотеатра воодушевлённым, не сказать — взбудораженным. Съел в кафе порцию мороженого и подстригся, после дошёл до «СверхДжоуля», но клуб оказался закрыт. Подумал-подумал и решил не пытаться отыскать Нину в студенческом городке, а вернуться сюда во второй половине дня. Пока же оставалось время навестить Льва.

Попасть в клинику для душевнобольных, как и прежде, не составило никакого труда; моё имя по-прежнему фигурировало в списке посетителей, вот и проводили к казематам товарища, не задавая лишних вопросов. Впрочем, насчёт казематов я погорячился. Лев чем дальше, тем больше обживал палату и перекраивал её убранство под себя. Сейчас, к примеру, он вешал на стену пробковую мишень для дротиков.

— Петя? — изумился одноклассник моему появлению. — Какими судьбами? Я тебя не ждал!

— Да вот, — развёл я руками. — Сумел выбраться. На день в командировку отправили, решил к тебе заскочить.

— И правильно сделал! Чаю хочешь?

— Позже, — отказался я и спросил: — А что это ты тут делаешь?

На самом деле поинтересоваться мне хотелось совсем о другом, но пересилил себя, не стал напоминать о профессоре Палинском и поступившем от него предложении. Не дело это — на товарища давить, пусть всё своим чередом идёт.

— А глянь!

Лев подкинул дротик, тот закувыркался в воздухе, а потом вдруг выровнялся и устремился к пробковому кругу, в центр которого и вонзился.

— Да ты никак до управления кинетической энергией добрался! — сообразил я, положил дротик на открытую ладонь и мысленным усилием засадил его впритирку с первым. — Слушай, я же на днях Аркашу встретил! Его в егеря зачислили, весь из себя важный теперь.

О мучившей товарища ревности упоминать не стал; это показалось не слишком уместным. В остальном же рассказал Льву обо всём без утайки, он тоже не молчал, хоть жизнь в четырёх стенах и не была богата на события.

— Лечащий врач говорит: такими темпами осенью смогу к людям выходить, — поделился он со мной радостным известием. — И да, с Палинским работу согласовали, но это уже в следующем году, наверное, только. Во втором семестре.

У меня аж сердце от радости ёкнуло.

— Разрешили — это здорово! Просто отлично! — заявил я, пусть озвученная отсрочка порадовать и не могла.

Ерунда ведь, на самом деле! Как раз только-только к этому времени курсы окончить успею, раньше меня никто в институт и не отпустит. Да и потом отпустят или нет — большой вопрос. Но сейчас даже голову себе этим забивать не стоит; так и так всё вилами на воде писано.