Эпицентр

Нервное напряжение накатило мелкой дрожью, нужно было срочно сбросить его, и какой-то бессознательный порыв заставил опустить руку и стиснуть пальцами Ольгину попу. Разница в сравнении с Ниной оказалась весьма ощутимой, но облапил девчонку лишь на один-единственный миг. Нет, не схлопотал пощёчину, обошлось и без истерики. Всё с той же безмятежной улыбкой Оля наступила мне на ногу и вдавила в большой палец каблучок. Это было действительно больно, аж слёзы на глазах выступили, и я мигом вернул ладонь на талию, после заявил:

— Не понимаю, о чём ты. Какой ещё Альберт?

— Альберт Павлович не жалует людей с плохой памятью, — промурлыкала тогда Оля, и я сдался.

— Чего надо? — спросил, наверное, даже излишне грубо, но контролировать эмоции и скрывать раздражение сейчас нисколько не хотелось.

— Проводишь меня к столу и встанешь где-нибудь рядом. Андрей всегда вешает пиджак на спинку стула — когда он отлучится, я отвлеку Валю, а ты вытащишь из бокового кармана связку из трёх ключей и сделаешь с них отпечатки. Вот, держи!

И в ладонь мне сунули брусок тёплого воска…

Часть вторая. Глава 3

Глава 3

Стыд и страх порождают злость. И даже злобу. В моём случае — так уж точно.

Я боялся попасться шарящим по чужим карманам, но вот стыдился совсем не этого. Стыдился я собственного малодушия. И дело было не в том, что не хватило решительности отказать, а как раз наоборот. Столько раз ведь за последние дни представлял, как разоблачаю саботажников и вражеских агентов, столько всего нафантазировать успел, а лишь до дела дошло — и поджилки трясутся.

Приоритеты! В перечне моих приоритетов давно обосновалось вхождение полноправным членом в организацию, представляемую Альбертом Павловичем, а тут — раскис и нюни распустил. Страшно ему, видите ли! Слабак!

Сейчас я был противен самому себе, а потому люто ненавидел всех, по чьей вине в таком положении оказался. Да и непричастных — тоже. Просто всех!

И ведь умом прекрасно понимал, что нет никакого резона себя накручивать, раз всё давно решено и отказаться — не вариант. Альберт Павлович — человек принципиальный, он такого не спустит. И уж лучше быть схваченным за руку и понести наказание за карманную кражу, нежели очутиться на скамье подсудимых по обвинению в убийстве. Тут даже думать не о чем. Тем более что никто ничего не заметит, если только не сглуплю и сам всё не испорчу. Задача-то — проще не придумаешь!

Столы под навесом стояли двумя рядами: одни разместили у ограждения веранды, другие расставили непосредственно вдоль здания. Вот там-то непосредственно у прохода и расположились Оля, Валя и Андрей, при этом ассистент доцента сидел спиной к стене. Если опущусь на корточки за его стулом, то с гарантией выпаду из поля зрения соседей, да и со стороны прохода меня смогут разглядеть лишь при каком-то совсем уж паскудном стечении обстоятельств. Всё несколько осложняла разгонявшая вечерний сумрак лампа под потолком, но вполне реально было обойти и это препятствие.

Сердце колотилось в каком-то совсем уж бешенном ритме, и никак не получалось отдышаться, но панике я не поддался и вторую кружку пива брать не стал. Пусть алкоголь и унял бы нервозность, сейчас показалось куда важнее сохранить ясность мысли.

Всё будет хорошо! Должен справиться.

А раз должен — справлюсь!

Когда Андрей Игоревич поднялся из-за стола и зашагал в сторону бара, у меня внутри всё так и заныло. Накатила нервная дрожь, но я поборол её, обратился к сверхэнергии и начал направлять джоуль за джоулем на нейтрализацию тепловой энергии нити накаливания электролампы. В отличие от нагрева, охлаждение давалось предельно легко, а сто ватт были сущими пустяками, и очень скоро сияние понемногу-потихоньку померкло.

Только вокруг сгустился мягкий полумрак, Оля порывистым движением вскочила с места и зашагала прочь. Валя тоже за столом оставаться не стала, нагнала её и удержала. Со стороны размолвка выглядела случайной, но как раз случайностью здесь и не пахло: брюнетка намеренно встала так, чтобы её подружка оказалась повёрнутой ко мне спиной.

Время!

Я уронил десятикопеечную монетку, присел, поднимая её, и уже не выпрямился, скользнул к столу и схоронился в зазоре между стеной и спинкой стула. Фонарь еле-еле помаргивал, со стороны меня было никак не разглядеть, но и так сердце едва не выпрыгивало из груди. Пока обшаривал карманы пиджака — взмок, а руки от нервной дрожи так и вовсе ходили ходуном. Но — справился. Отыскал кольцо с ключами и отпечатал на разогретом в руке воске сложные узоры бородок с одной стороны и с другой.

Прежде чем сунуть брусок в карман, слегка его охладил, но это не заняло и секунды, а только выскользнул обратно в проход и выпрямился с гривенником в руке, сразу начал снижать воздействие на нить накаливания. Лампа вновь загорелась в полную силу, и я поспешил прочь. На ходу оглянулся и увидел, как Оля и Валя возвращаются за стол.

Уф-ф! Вот это хватанул адреналина!