Эпицентр

Совет показался разумным, и я принялся втягивать сверхсилу. Да какой там втягивать! Только открылся, и та потекла в меня сама собой. Прилагать усилия пришлось лишь под самый конец, когда уплотнял энергию и разгонял её равномерно по организму. И да – стало легче. Дышать, думать, существовать. Будто заново родился.

Хорошо!

Тем временем пассажиров автобусов начали распределять по трёхосным грузовикам, и один из санитаров крикнул:

– Коромысло! Давай за нами! Пятый виток!

– Пятый – это нормально, – обрадовался пулемётчик. – На пятом не так сильно давит.

Оставалось только поверить ему на слово, поскольку сам в этом ничего не понимал, а молчун Гриша от комментариев воздержался.

Один за другим начали отъезжать грузовики, их сопровождали мотоциклы и легковые вездеходы, многие из которых не прибыли с колонной, а дежурили у блокпоста. Ну а там и наша очередь подошла. Я заранее напрягся, но хоть и направились по радиальной дороге прямиком к Эпицентру, а не свернули на Спираль, уловил лишь едва ощутимое давление и не более того. Куда неприятней показалось дышать пылью, летевшей из-под колёс катившего перед нами грузовика.

Вскоре мы миновали перекрёсток Западного луча со вторым витком, а затем и с третьим, и понемногу голову сдавило, меня начало знобить, во рту появился мерзкий привкус подгнивших слив. И резко усилилось внешнее давление, нематериальное, но от этого ничуть не менее изматывающее. Я попытался втянуть в себя ещё немного сверхэнергии, дабы противопоставить внутренний потенциал энергетике Эпицентра и – удивительное дело – в своих потугах преуспел; на какое-то время стало легче.

Увы, после очередного перекрёстка принялись слезиться глаза, а на пятом витке прошиб пот, словно не катил на мотоцикле, но сидел в парилке. Ладно хоть ещё грузовик почти сразу замедлил ход и вывернул на обочину – точнее, к небольшой расчищенной от кустарника поляне сразу за ней.

– Проезжай немного дальше, – подсказал Фома. – Да, нормально. Развернись.

Я выполнил распоряжение, и младший сержант приник к пулемёту, оценивая сектор обстрела, а Гриша всё так же молча высвободил из креплений противотанковое ружьё и потопал с ним к специально обустроенной стрелковой позиции метрах в тридцати от нас.

Меня ощутимо штормило, и первым делом я снял куртку, которую сегодня предпочёл плащу, аккуратно свернул её и уложил на запасное колесо, затем поменял танковый шлем на панаму и несколькими размеренными вдохами вогнал себя в лёгкий транс, чтобы равномерно распределить по организму словно бы загустевшую сверхэнергию.

– Ты в порядке? – спросил Фома.

– Да, отпустило, – сказал я и принялся следить за действиями санитаров, попутно протирая мотоциклетные очки. Бригада медиков развела пятёрку подопечных в больничных пижамах по полянке и рассадила их подальше друг от друга. Судя по всему, чувствовали те себя не лучшим образом, но помощь покуда никому не требовалась.

Я хоть и оклемался, в голове продолжало противно звенеть, поэтому тоже опустился на землю, укрывшись от солнцепёка в тени куста. Фома достал из вещмешка арбуз килограммов на восемь, подошёл и устроился рядом.

– Ну чисто пикник! – улыбнулся он, вытянул из-за голенища сапога нож и взрезал хрустнувший под напором лезвия полосатый бок. – Угощайся!

Отказываться не стал и о своём решении не пожалел. Арбуз оказался сахарным, чрезвычайно сочным и сладким; вокруг немедленно принялись кружить осы.

– Это нормально? – указал я на них, а после того, как пулемётчик отмахнулся, спросил: – И зачем мы здесь?

– Сопроводили на место и доставили на позицию стрелка, теперь контролируем ситуацию, – перечислил Фома, потом вздохнул и уточнил: – Не в курсе, что ли, как подстройка проходит? Люди впервые осознанно в резонанс входить станут, а это не всегда гладко проходит. Точнее войти-то как раз не проблема, а вот самостоятельно прервать транс куда сложнее. Ну а когда оператора переполняет энергия…

– Он взрывается? – предположил я, припомнив разлетевшуюся на куски голову черноволосой барышни.

– Это в идеале, – вздохнул пулемётчик. – Чаще вразнос идут и такое творят – в кошмаре не привидится. Но! Заруби себе на носу: пока глаза у оператора белым огнём не засветились, мы не вмешиваемся. Ну а если засветились – всё, баста! Терминальная стадия поражения сверхэнергией, мозги уже спеклись. Тогда Гриша в дело вступит.

– А мы?

– А мы на подхвате. Спасение, эвакуация, наблюдение, – пояснил Фома и вздохнул. – Хотя при самом паршивом раскладе ликвидация тоже на нас. Но обычно без осложнений проходит.

Оставалось лишь пожелать, чтобы обошлось без осложнений и сегодня.

– Едут! – сказал вдруг младший сержант и поднялся на ноги, оставив на траве недоеденный арбуз.

Со стороны шестого витка прикатил вездеход; шофёр в полевой форме корпуса лихо подрулил к грузовику и остался за рулём, с заднего сиденья выбрались два пассажира в штатском. Я их знал: это были Андрейка и пузатый доцент из двадцать второго кабинета.

Но нет, конечно же, нет. Ещё не хватало что-нибудь подобное вслух ляпнуть! Приехали Андрей Игоревич и Макар Демидович.