Эпицентр

— Прибавь еще — «сир»! Уже успел познакомиться с Рошаром. Знакомый лексикон. Так о чем это мы?.. Да! Приступая к работе на высших уровнях Галактического Братства, дружок, ты всю свою жизнь посвящаешь прогулкам по лезвию остро заточенного ножа. Содружество цивилизаций оказалось мало напоминающим слюнявый альянс, воспетый писателями прошлого. Где все только и делают, что изъясняются друг другу в любви да спешат обменяться познаниями… Ни хрена похожего! Это клубок сложных и противоречивых взаимоотношений, строящихся на том объективном обстоятельстве, что для каждой цивилизации самое главное — это ее жизненные интересы, ее среда обитания. А поскольку средой обитания каждой цивилизации является вся Галактика, то функция Галактического Братства в первую очередь сводится к тому, чтобы согласовывать взаимоисключающие устремления. Да еще и направить их в единое русло, потому что альтернативы пангалактической культуре попросту не существует. Бедные тектоны! Как только у них мозги не взрываются?! Ну, разумеется, «многовекторное мышление», то бишь способность думать одновременно во многих плоскостях. Что там еще?.. «Чувство мира», сиречь мгновенное извлечение полной информации о любом участке матушки Галактики. «Дыхание тектопа» неконтролируемые инфразвуковые импульсы, как плата за все эти удовольствия. Да еще скромная помощь всех нас и нам подобных… Хвала небесам, Галактика велика и просторна! Но ведь она пронизана разумом насквозь, скоро ей станет тесно. Вот тогда-то всем придется жарковато.

— Неужели так плохо? — спросил Кратов с недоверием.

— Почему плохо? — изумился Гунганг. — Разве я сказал «плохо»? Я сказал сложно. Это же естественное состояние высокоорганизованной материи. Хорошо и просто живется лишь инфузориям: набрела на лакомый кусочек — лопай, не набрела — впадай в спячку до лучших времен… Конечно, доброжелательность органически присуща всем членам Галактического Братства. Ну, практически всем! поправился он, увидев ироническую ухмылку Кратова. — Согласись, что Ярхамда и Вифкенх вполне лояльны к базовой идеологии Братства. Что же до эхайнов, то это какое-то нелепое и непонятное отклонение от нормы…

— Кто такие эхайны? — быстро спросил Кратов.

— Зубная боль тектонов. Да теперь и наша тоже, — отмахнулся Гунганг. Лучше тебе про них не знать. И мне заодно… Так вот, к вопросу о доброжелательности. Когда речь идет о будущем целой разумной расы, приходится наступать на горло самым благим намерениям. Тогда-то и срабатывают законы Братства, которым следует подчиняться неукоснительно, ибо они объективны. Взвешивать не только личную выгоду, но и выгоду соседей. Иначе рано или поздно припрет и тебя… Уметь уступать! Способность уступать — свойство, присущее только высокоразвитым цивилизациям…

Гунганг проворно поднялся и с наслаждением потянулся.

— В сущности, лишь один закон действует в нашей Галактике, — заявил он. А все прочие — лишь следствия из него.

— Что же это за закон?

— Разум должен быть вечен. Это закон законов. Закон больших звезд! Обведи его себе в рамочку, мальчик, и повесь на стену. Он обуславливает необходимость взаимопонимания между всеми мыслящими существами. И неизбежность образования пангалактической культуры. И то, что убивать себе подобных и неподобных нельзя. И то, что мы с тобой проторчим среди себе неподобных всю жизнь. И то, что ты сейчас уснешь, а я убреду к себе, потому что видеала ты в своих хоромах пока что не сотворил…

— Это я, к стыду своему, упустил, — покаялся Кратов.

— …а мне он нужен позарез, и поэтому я спать не буду, как и пять предыдущих ночей и миллион последующих.

— Если это правда, то вам необходимо отдохнуть. Фред, — сказал Кратов рассудительно. — В наших делах нужно иметь свежую голову.

— Пустяки, — беспечно произнес Гунганг. — Я вообще могу не спать. И ты сможешь, когда потребуется. А про «свежую голову» занятно было бы рассказать моим нынешним клиентам. — Он захихикал. — Дело в том, что означенный орган у них попросту отсутствует.

— Послушайте, — забеспокоился Кратов. — Вы сейчас уйдете и снова исчезнете. А я хотел бы о многом поговорить с вами.

— Мальчик, — нежно сказал гигант. — Говорить с тобой — одно удовольствие. Потому что ты не перебиваешь, а только поддакиваешь и задаешь не так чтобы уж очень глупые вопросы. Ты гениально слушаешь собеседника, и я с ностальгией буду вспоминать о тебе среди бесцеремонных посредников. Которые постоянно норовят тебя перебить и требуют разъяснения каждому твоему слову, да еще с привлечением синонимов… Я буду стремиться к тебе! Ну, за тот бесконечный промежуток времени, что ты проведешь на Сфазисе, мы наверняка увидимся еще не раз. А теперь я удаляюсь, ибо ночью как любит подчеркивать милая девочка Руточка, спят мышата и ежата, не спит только старый черт Фред Гунганг. Что же до тебя, то ты еще крайне юн, чтобы обижать ее непослушанием… Кстати, я эту белую девочку не увижу, и потому доверяю тебе поцеловать ее от моего имени в ясный, неомраченный заботами лобик.