Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья

— Ой, не одну ситховскую технику я случайно применил во время обучения, — сокрушенно пробормотал юноша. — Если считать не по типам, а по частоте применения — то и вовсе, целую уйму. Можно сказать, я — почти готовый воин-ситх.

— Не стоит шутить с подобным, Нил, — древний джедай нахмурил голографические брови. — Те детские подначки, которыми ты обменивался со своими сверстниками во время тренировочных поединков, не идут ни в какое сравнение с тем, что может сделать с тобой опытный и коварный адепт темной стороны, используя одни лишь слова. Или тебе не знакомо, как сомнения в своей правоте могут подтачивать силы?

— Почему же, знакомо, — Нилу тут же припомнился один эпизод экзаменационного дня, с участием двух его знакомцев — новой и старого. — Спасибо за науку, мастер Серос. Отдыхайте, — он коснулся голокрона, одновременно потянувшись к Силе, и голограмма джедая, жившего три тысячи лет назад, растаяла.

Юноша оглядел блестящие кристаллические грани вместилища памяти Джуна Сероса с легким разочарованием. От джедайского мастера фехтования, воевавшего с древней империей ситхов, он ожидал много большего. Как оказалось, единственной полезной крупицей информации из кладовых памяти древнего джедая оказались отрывочные знания о ситхах. Но и в эту ложку меда была влита целая бочка дегтя. Нилу не верилось, что самое опасное боевое искусство ужасающих адептов темной стороны — болтать во время боя, пытаясь вывести противника из себя. В глазах Нила, это утверждение, и серьезность, с которой его высказал Джун Серос, ставили всю выданную им информацию под большое сомнение.

— Вот же… мастер первой формы, — с усталым раздражением пробормотал он. — Интересно, каким будет старина Драллиг через три тысячи лет? Таким же приколистом, любящим запугивать молодежь всякой бредятиной? «Гаморреанцы — страшные противники, мальчик. Их вид практикует смертоносное боевое искусство — не мыться ни разу в жизни», — он безрадостно усмехнулся своему пародированию, и с сомнением осмотрел второй голокрон.

Он содержал память еще более древнего джедая — мастера по имени Зар Лестин. Этот разумный, живший около четырех тысяч лет назад, входил в тогдашний джедайский совет, и обучал юнглингов — совсем как многие из современных продолжателей его дела. Ничего конкретного о его навыках и умениях Нил выяснить не успел, а в исторических хрониках мастер Лестин был упомянут лишь парой строк. У него обучались несколько важных исторических личностей, часть из которых пала на темную сторону, но сам древний мастер-джедай особо ничем не отличился.

После общения с Джуном Серосом, Нил сильно сомневался, что у еще более древнего разумного найдется хоть какая-то полезная информация, но все же решил попробовать. Призвав Силу, он прикоснулся к голокрону, и его обитатель явил себя.

Зар Лестин был обычного вида твилеком — среднего роста, с головными щупальцами, обернутыми вокруг шеи, и вполне человеческой физиономией. Единственной его необычностью была лежащая на оной физиономии вселенская печаль. Древний разумный смотрел на призвавшего его из цифрового небытия юношу, и грустно молчал, не спеша заговаривать первым.

— Приветствую вас, мастер Лестин, — вежливо обратился к нему Нил. Желать голограмме «здравствовать» он по понятным причинам не стал. — Мое имя — Нил Коррин. Я — посвященный ордена джедаев, падаван рыцаря Луминары Ундули. Мы с моей наставницей надеемся, что вы поможете мне в обучении.

— Ты жаждешь знаний, Нил? — тихо и печально обратился к нему древний твилек.

— Конечно, жажду, — недоуменно ответил юноша. — Зачем бы еще мне включать ваш голокрон?

— Жажда знаний — суть страсть, — так же негромко проговорил Зар Лестин, оставив без внимания вопрос Нила. — Помни: нет страсти, есть лишь безмятежность. В погоне за знаниями, многие хорошие разумные и отличные джедаи теряли себя, и обращались к темной стороне. Умерь свою жажду знаний, пока не поздно, иначе рискуешь быть поглощенным ею.

— Э-э-э, постойте,- юноша окончательно растерялся. — Я, наверное, выбрал неправильное слово. Знания мне нужны — без них, меня вполне могут убить. Так что, я их, наверное, не жажду, а хочу?.. — он вопросительно посмотрел на голограмму.

— Страх смерти — также суть страсть, — ни тон, ни выражение лица древнего джедая ни на йоту не изменились. — Нет смерти — есть лишь Сила. Все мы смертны, и умрем, рано или поздно. А умерев — воссоединимся с Силой. Не стоит цепляться за этот страх, Нил, ведь он бессмыслен. Те же разумные, что позволяли ему поглотить себя, превращались в чудовищ, творивших ужасные вещи ради призрачной возможности обрести бессмертие.

— Все, я понял, — недовольно нахмурился юноша. — Вы меня проверяете. Мастер Серос доводил меня самодовольством… то есть, испытывал на прочность мой характер. Вы проверяете меня на знание кодекса джедаев, так? Оставшиеся строчки — нет эмоций, есть лишь покой…

— Очень верное замечание, — негромко высказался твилек. — Не стоит поддаваться раздражению, Нил. Оно — лишь незначительный толчок на темную сторону, но всякий путь начинается с первого шага.