Эпизод 2. Антиканон

В это время эр’кит совершил отчаянный рывок вверх, выжимая из двигателя скорость, на которой было трудно говорить о нормальном маневрировании между скалами. Скайуокер с напряжением следил за этой странной тактикой. Едва не размазавшись о каменную стену, пилот резко пошел на снижение. Буквально в метре от него оказался даг. Маластарец явно не был готов увидеть соперника так близко, несвоевременно подался чуть влево и зацепился двигателем за отвесную скалу. Мотор изошел дымом и искрами, а затем заглох.

После чего исход гонок был решен.

* * *

Попрощавшись с недовольным забраком — Вильба поставил все деньги на дага, Скайуокер быстро спустился на арену. Он потерял еще пару часов, пока работники тотализатора подсчитывали выигрыши. Эр’кит буквально ходил за ним следом, едва не наступая на пятки. Потом без пререканий отдал ему половину выигранных денег и, наконец, раскрыл рот, пожелав узнать его имя.

Обойдется, решил Анакин Скайуокер.

Оставив двести кредитов в залог за аренду спидера, он полетел к Ларсам. До фермы добрался только к вечеру. Увидев вдали знакомый купол и блестевший на солнце металлический корпус испарителя, Анакин замедлил ход машины. Хотелось сделать матери сюрприз. Он остановил машину, достал с заднего сиденья сумку и прошел добрую сотню шагов по песку.

Заглянул во двор. Оуэн драил поверхность какого-то аппарата и, естественно, ничего не замечал, кроме своей тряпки. Анакин бесшумно скользнул в дом и пробрался на кухню.

— Привет, мама.

Шми повернулась, едва не выронив тарелку из рук.

— Эни!

Анакин пригнулся, давая матери обнять себя за плечи и глядя в ее озаренное радостью лицо.

Мама не изменилась. Разве что добавилось морщинок около глаз. А может, и нет. Он и помнил ее всегда именно такой. Улыбающейся. Как в детстве.

Как же хорошо, когда есть что-то такое, что не меняется.

— Я уже и не знала, что думать. Сводки сюда не доходят. А ты… живой.

Анакин удивленно поднял брови.

— Вполне.

— Как же давно тебя не было, — Шми остановилась, перевела дыхание и затем уже более деловитым тоном добавила. — Я и не слышала, как ты вошел.

— Да, Ларс меня тоже не заметил.

— Беру сейчас на испарителе?

— Собирает воду. Как раз ужинать будем.

— Я тебе привез кое-что, — Анакин подошел к столу и начал вынимать из сумки продукты. — Здесь, чай, кофе, консервы, рис. Молоко, вроде свежее. И шоколад.

— Спасибо. Ты садись пока. Тебе кофе сделать?

— Да нет, я подожду ужина со всеми, — пересилил себя Скайуокер. Он достал небольшой сверток из внутреннего кармана куртки и отдал матери. — Это тоже тебе.

— Тогда я отнесу деньги Ларсам.

— Не надо. Я сам заплачу Оуэну, как увижу. Все оставь себе. Мало ли, пригодятся. И спрячь куда-нибудь, чтобы Ларсы не видели.

— Не стоит о них так думать. Они неплохие люди.

— Да все люди «неплохие», — хмыкнул он. — Да, ладно, не в Оуэне дело. Кстати, если б я хотел чего-нибудь спереть отсюда, мне бы ведь никто не помешал. Это что, нормально?

— Это Татуин. Здесь все нормально. Ты насколько приехал?

— Почти на три дня. Послезавтра вечером уезжаю.

— Почти на три дня, — Шми покачала головой.

— Мама, прости. Понимаешь, больше не получается. Да и лететь сюда долго.

Она унесла деньги в комнату. Скайуокер тем временем уселся за обеденный стол, и, чтобы перебить голод, распечатал одну плитку им же привезенного шоколада.

— Присоединяйся, — он кивнул вернувшейся матери. — Ну, что здесь нового?

Шми села напротив него. Отломила кусочек коричневой плитки.

— Все хорошо у нас, — она подперла подбородок рукой, словно задумываясь, стоит ли утомлять сына с дороги отчетом о положении дел на влагодобывающей ферме. — Вот, Оуэн присоединил еще один испаритель к контуру.

— Я заметил, он расщедрился на холовизор.

— Это еще с тех денег, которые ты прошлый раз привез.

— Понятно. Интересно, где он такой древний ящик-то откопал?

— В Мос-Эспа ездил.

— Догадываюсь… — Анакин покачал головой. — Я сейчас как раз был в той округе.

— Киттстера не видел?

— Да нет, не было времени его искать. В другой раз.

— В другой раз… — Шми замялась. — Я хотела спросить, как там?

— На войне? Как… и раньше.

— Она когда-нибудь закончится?

— Да, — односложно ответил Анакин.

И вдруг понял, что за полтора года почти забыл, как это — говорить с матерью. Не прятаться за иронией, а по-настоящему разговаривать.

Скайуокер оторвал глаза от обертки. Увидел то, что ожидал. Мама сидела удивленная, как если бы вместо сына ей только что ответил незнакомый прохожий.

Он смягчился, и нужные, совсем нехитрые слова отыскались сами собой.

— Война обязательно закончится, мама, — уверенно начал он. — И Республика победит. Правда, за последний месяц мы не приложили к этому никаких усилий.

— Вас что, отправили в резерв?

— Хуже. Совет безопасности велел отступать и загнал наш флот на Кореллию. Совсем в тыл.

— Зачем?

— Формально под эгидой защиты центральных территорий от нападения сепаратистов.

— Сепаратисты уже там?