Эпизод из жизни трех друзей

— Немного что было, — ответил Северин, — по сравнению с обстоятельной историей Марцелла, с его психологическими рассуждениями и наблюдениями, моя история — жалкая ничтожная повестушка. Вы знаете, что два года тому назад я находился в весьма странном расположении духа. Наверно, все дело было в моем болезненном состоянии, которое превратило меня в самого чувствительного из духовидцев. Я плавал по бездонному морю предчувствий и снов. Мне казалось, что я, подобно персидскому магу, понимаю пение птиц, в шелесте леса мне слышались то утешающие, то предостерегающие голоса, я видел, как ношусь в облаках. И вот случилось, что однажды, сидя на скамейке из моха в глухой отдаленной части Тиргаргена, я погрузился в состояние, которое могу сравнить только с тем странным забытьем, что обычно предшествует сну. Мне чудилось, будто на меня вдруг повеяло ароматом роз, но между тем я скоро понял, что этот аромат — прелестное существо, которое я давно уже, хоть и бессознательно, люблю глубокой, жгучей любовью. Я хотел увидеть ее своими телесными очами, но вот как будто большая темно-красная гвоздика легла мне на лоб, и запах ее, словно пылающими лучами развеяв благоухание розы, одурманил меня, и меня охватило горько-мучительное чувство, готовое перейти в жалобные звуки. По лесу носился такой звук, словно вечерний ветер легкими крылами коснулся Эоловой арфы и разрушил чары, которыми окованы были ее дремавшие струны, но это не были мои стоны, это был голос того существа, которому, так же как и мне, гвоздика несла смерть. С вашего разрешения я не стану превращать мою грезу в индийский миф и расцвечивать ее, но как бы то ни было — роза и гвоздика стали для меня жизнью и смертью, и все мое безумие, которому тогда, два года тому назад, я давал волю, происходило главным образом оттого, что в небесном создании, которое сидело там напротив и которое, как оказывается, воплощается в образе девицы Паулины Аслинг, я как будто узнал существо, родившееся из легчайшего аромата розы, чья любовная страсть открылась мне. Вы помните, что я расстался с вами еще в Тиргартене, торопясь домой, но совершенно отчетливое и определенное предчувствие говорило мне, что если я ускорю шаг и побегу к Лейпцигским воротам, а там направлюсь по Унтер-ден-Линден, то в конце улицы или около дворца настигну семейство красавицы, передвигавшееся очень медленно. И вот я понесся и, правда, не на том месте, где предполагал, а на Брайтештрассе, куда попал случайно, увидел все семейство, шедшее впереди меня, увидел чарующий образ. Я следовал издали и таким образом в тот же вечер уже узнал, где живет возлюбленная. Вы, наверно, будете громко смеяться, когда узнаете, что на Грюнштрассе, да, да, на Грюнштрассе мне чудился таинственный аромат гвоздик и роз.