Эпизод со вкусом капучино

Дождь к этому времени уже заканчивался и следователь распахнул окно – холодной сырой свежестью подуло оттуда, и он представил, как где-то в другой части города в это время умирает человек, очередная жертва расчётливого преступника, а вот он ничего не может предпринять, не может вмешаться, и несомненно человеку этому страшно и больно – от отчаяния и беспомощности. Ведь как в самом деле рискованно в этом нашем мире остаться наедине с друзьями, которые тебя предают, в окружении безразличных людей и тех, кто бы рад помочь и спасти, да никак не может.

Глава 4.

В этот момент у Виталия зазвонил телефон – он подумал, что скорее всего это звонит одумавшаяся Настя, которая теперь хочет позвать его к себе. Но нет – звонила сиделка, которую он нанял для своего больного товарища.

– Он сбежал, – заверещала она тотчас в телефоне, даже не поздоровавшись. – представляете, Виталий Николаевич, больной ваш сбежал.

– Как так? – всполошился тот.

– А вот, я только вышла в кухню, чтобы сварить ему кашицы, возвращаюсь и – нету, а на столе записка.

– Записку даже оставил? – Виталий всеми силами пытался совладать с собой. – что же там пишет?

– Странная какая-то записка, просто написано, что у него ничего нет, вот так вот, прямо читаю: «У меня ничего нет». И точка – такая жирная. А пальцы-то у него как дрожат от этого Паркинсона, я думала, он и ручку-то в них удержать не может, но надо же – встать вот смог… Упадёт ведь где-нибудь бедняжка.

«Прямо в памперсе и убежал», – с насмешкой подумал Виталий, но сиделка опередила его мысли.

– А памперс снял и бросил так демонстративно прямо в коридоре. Выздоровел он, что ли?

– Да как он может выздороветь, если у него Паркинсон, эта болезнь неизлечима… Приеду я сейчас, никуда не уходите.

Виталий разогнал машину, как только мог и как было совсем нельзя ездить в городе. Однако он многое себе позволял из того, что было неприемлемо другим людям. Этот его болеющий товарищ раздражал в последнее время всё больше и больше. Никак не рассчитывал чёрт, что вся эта показуха с сиделками и вызовами скорой помощи растянется надолго. Первоначальный план его был совсем иной и теперь он досадовал, что всё пошло вкривь и вкось, точнее – через задницу, как приходилось мысленно повторять ему каждый раз при очередной складывающейся по-дурацки ситуации.

Случившееся теперь он и вовсе никак не ожидал.

Далеко ли мог убежать этот придурок?.. О многом размышлял Виталий, давно уже переставший называть этого своего бывшего товарища по имени. Подосадовал теперь, что пообещал сиделке приехать тотчас же – лучше следовало немедленно начать искать сбежавшего, потому как отправиться тот мог куда угодно: хоть в дежурную часть полиции, хоть в прокуратуру. Ведь наверняка не один только Виталий был в курсе происходящего. Но и сам подопечный догадывался – нет у него никакой болезни Паркинсона, а недуг заключается совсем в другом.

***

История этого преступления началась давным-давно…

Виталий взял в долг весьма крупную сумму денег ещё у родителей этого несчастного, но они умерли несколько лет назад, а деньги свои назад так и не получили. Сын их единственный спохватился, деньги затребовал. Но разве можно было что-то требовать у самого чёрта.

Сначала Виталий разволновался, потом – взбесился, и дальше придумал план, показавшийся ему просто великолепным. Умея превосходно готовить разные вкусные блюда, он настряпал булочки с орехами и посыпал их карамельной крошкой, подмешав в карамель предварительно битое стекло – как он знал, после такого лакомства выжить совсем невозможно, а симптомы попадания стекла в человеческий организм один в один совпадали с проявлениями болезни Паркинсона. Об этом он узнал много лет назад, когда таким вот образом погиб его лучший друг, которого роковым лакомством накормила коварная жена.

Теперь Виталий мог выиграть на этом убийстве дважды. Во-первых, исчезнет старый долг, который впрочем он никогда и не планировал возвращать. Однако чёрт просматривал и дальнюю перспективу. У жертвы его от родителей осталась куча недвижимости и солидные счета в банке. Так что вторым пунктом замысла преступника было всё это при удачном раскладе дел прибрать к рукам. Наследников у того не было никаких…

Куда же в конце концов он мог отправиться в этом своём срочном, хотя и бессмысленном побеге? Наверняка притаился где-нибудь поблизости. До сей поры Виталий считал этого человека глупым чрезвычайно, хотя умного он и не стал бы выбирать себе в жертвы. Ведь разве может быть хоть сколько-нибудь ума у того, кто запросто принимает угощение из рук заинтересованного в его смерти.

С особенным трепетом Виталий вспоминал день, когда стряпал те заветные булочки…

Хотел сначала положить одни только орехи, но ведь они никогда не хрустят до такой степени, как стекло, значит следовало добавить карамель. Рука у него не дрогнула, и не дрогнуло сердце, потому что в глубине души он был уверен – так надо, а иначе просто не выжить в этом большом и страшном мире, где каждый прокладывает себе дорогу, как может.