Эпизод VI: Возвращение джедая

Дворцовые интриги? Перепутанные колыбельки, подмененные дети, разделенные брат и сестра, живущие тайной жизнью» незнакомые друг с другом? Сказки для маленьких. Невозможно. Он — это он. Люк Скайуокер, сын ситха, бывшего когдато джедаем, он вырос на Татуине на ферме у дяди Оуэна и тети Беру без всяких там кружавчиков на штанишках, он — честный и бедный фермер, потому что его мать… его мать… Ну и что такое с твоей матерью, вновь вмешался внутренний голос. Кто она? Что она говорила? Что она сказала ему? Время и пространство дрогнули и поплыли, он увидел темноволосую женщину с бледным застывшим лицом, раскрашенным под театральную маску. Женщина держала на руках девочку. Его сестру…

— Лейя! — он чуть было не свалился с коряги. — Лейя — моя сестра…

— Неплохо, — одобрил Кеноби. — А теперь похорони это знание как можно глубже. Тебе оно делает честь. Но и Император может им воспользоваться. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Когда твой отец… ушел, он не знал, что ваша мать была беременна. Мы с ней знали, что со временем он все равно выяснит это, но хотели, чтобы вы выросли в безопасности — как можно дольше.

Я забрал тебя на Татуин к моему брату Оуэну… а твоя мать увезла Лейю на Алдераан к сенатору Органа. В той системе его слово имело большой вес, и, разумеется, никто не знал, что она — не родная дочь сенатора. Так что Лейя стала принцессой и пошла по стопам своего отчима. Бэйл Органа хорошо ее выучил, а благодаря дипломатическому иммунитету сенатора она смогла работать на Альянс, добывать для повстанцев необходимую информацию. Когда ваши пути пересеклись, она именно этим и занималась… Она достаточно давно была профессиональным шпионом. Ну а когда грянули неприятности, Лейя вспомнила, что ее приемные родители всегда повторяли: когда придет настоящая беда, свяжись с Оби-Ваном Кеноби.

— Бен, — ошарашенно проговорил Люк, похоже, он не слышал ни слова, — но… ей нельзя, Бен. Вейдер ее уничтожит.

Старый джедай кивнул:

— Она не обучена, — сказал он, избегая смотреть на мальчишку, но к листьям и играющим в них свету он тоже не поворачивался. — Но Сила в ней есть… как во всей вашей семье.

Люк затряс светлой шевелюрой. Негромкий голос Кеноби обволакивал, убаюкивал, Люк уже не мог разобрать смысла слов, до него долетали обрывки.

Ты — последний джедай… она к нам вернется… ее участь — узнать и… учить… Захотелось разбежаться и изо всех сил приложиться головой о ствол дерева, все равно какого, лишь бы покрепче, лишь бы вырваться из паутины.

— От судьбы не убежишь, Люк. Бежать некуда. Бесполезно сопротивляться.

Люк вздрогнул и открыл глаза. На мгновение показалось, что он все еще стоит на узких мостках над розовато-оранжевой бездной Беспина.

— Ты должен уничтожить Вейдера.

Оби-Ван тяжело вздохнул и осмелился поднять взгляд. Там, где тени и свет складывались в фигуру высокого рыцаря в старом плаще, было пусто.

Глава 4

Император смотрел на огромный экран: среди ребер недостроенной станции сновали челноки и мелкие транспортники, люди в скафандрах, ползавшие по арматуре, казались копошащимися мошками. Где-то на границе сознания он ощутил, как в зал вошел Дарт Вейдер и опустился перед троном на колено.

Император позволил ему ждать. Он был занят. Все, что он видел, принадлежало ему, управлялось им. Достаточно одного движения пальца.

Так было далеко не всегда. Когда-то — он тогда был всего лишь мелким сенатором, представителем захолустной планетки — Галактика была россыпью звезд, которую оберегали рыцари древнего Ордена с не менее древним и достаточно простым образом мыслей. Но все истекло. Как время. Республика разрослась, сенаторы принялись драться друг с другом за кость послаще. А он оказался в нужной точке в очень нужный момент. Два-три умных обещания, пара точных и ловких маневров в политическом омуте, да девчонка, возомнившая себя королевой… И вот результат: спустя годы денег и политики он назвал себя Императором.

Император… это слово до сих пор звучит сладкой музыкой. Республика рассыпалась, словно высохшие кости ископаемого ящера, из ее праха в блеске славы встала Империя. И так будет всегда, он был уверен, потому что знал то, что остальные отказывались принимать: тьма первична и только она может породить блистательную машину Империи.

Он всегда знал это… и каждый день узнавал заново: из офицерских доносов на соратников и командиров, из чиновных докладов, легко и в подробностях излагавших сокровенные секреты своих звездных систем, из того, что существовали жадные хозяева и садисты. А самое главное — никто не мог знать наверняка, что не окажется в объятиях тьмы. Поскольку каждый нес в себе ее пятно. Он просто признал эту истину и научился использовать…

Его душа стала темным центром Империи.

Он созерцал, пространство на экране — и за ним — так, словно сам был тьмой.

Безграничным пространством, которым правил. Он улыбнулся своим мыслям: он есть Империя, он есть Вселенная.