Эпизоды революционной войны

Связь с внешним миром мы поддерживали тогда через управляющего местным поместьем Давида, который был связан с партизанами. Он не только доставал нам продовольствие, но и своими советами и особенно своевременными предостережениями во многом облегчал в тот период наше нелегкое положение. В те первые дни мы не были еще знакомы с Панчо Тамайо - местным стариком крестьянином, оказавшим нам впоследствии огромную помощь. Он выполнял роль нашего связного. Я имею в виду того самого Панчо Тамайо, который уже после победы революции погибнет от рук контрреволюционеров.

Синесио стал допускать расхлябанность и недисциплинированность несколько раз он напивался на общественные деньги, злоупотреблял доверием других, не выполнял приказы, а в одно из своих похождений привел в отряд 11 совершенно безоружных новобранцев, хотя прекрасно знал, что мы старались тогда не принимать в отряд тех, у кого не было оружия.

Пополнение молодого повстанческого движения шло непрерывно. Людей, желавших вступить в ряды партизан, к нам в лагерь приводили обычно местные крестьяне, которые знали о нашем местонахождении. Через наш небольшой, только что сформированный отряд прошло не менее 40 человек, но число активных штыков в нем не превышало, как правило, 25-30 человек. Часть людей покидала. нас по собственной воле, а с другими пришлось расстаться по иным причинам.

В те дни дала о себе знать моя астма. Из-за отсутствия лекарств она вновь приковала меня к постели. Я облегчал свои мучительные страдания тем, что курил самокрутки из сухих листьев душистого горошка. Это средство против астмы распространено среди жителей гор Сьерра-Маэстры Когда прибыли лекарства, я быстро поправился и был полностью готов к выступлению. Но по разным причинам оно откладывалось со дня на день. Чтобы не терять зря времени, мы послали небольшую группу на поиски оружия, брошенного нами, как непригодное, после боя при Уверо. Группа затратила целую ночь, чтобы отыскать и оставить в лагерь несколько старых винтовок, имевших те или иные дефекты, а также неисправный пулемет, которые нам могли еще пригодиться.

В конце концов наше выступление было назначено на 24 июня. К тому моменту в отряде насчитывалось 26 человек, среди которых имелось пять выздоравливавших от ранений бойцов. Колонна на марш выступала четырьмя группами: первой, авангардной, командовал Вило Акунья; основные силы находились под моим командованием, а двумя небольшими группами, замыкавшими колонну, руководили Масео и Пенья. Старший из нас по званию был в то время Хуан Альмейда, но он еще не оправился от полученной раны в бедро. Пенья был лейтенантом, а Масео и Вило - рядовыми.

Однако 24 июня мы не выступили. Причиной тому явилось стечение ряда обстоятельств. Во-первых, нам стало известно, что в отряд должен прибыть один из наших проводников и с ним еще один новобранец. Необходимо было дождаться их. Кроме того, надо было увидеть старика Тамайо, который постоянно ходил в город, приносил нам новости, обеспечивал продуктами и одеждой. Наконец из Сантьяго-де-Куба, благодаря усилиям Давида, в отряд поступило солидное количество продовольствия, которое трудно было взять с собой целиком. Поэтому нам пришлось найти пещеру и спрятать в ней часть продуктов. На это также ушло время.

26 июня мне впервые пришлось выполнить обязанности стоматолога, хотя это, возможно, и слишком громко сказано, ибо в Сьерра-Маэстре меня окрестили более точным именем - зубодер. Первой моей "жертвой" был Исраэл Пардо, ставший впоследствии капитаном. Он отделался довольно легко. Вторым был Жоэль Иглесиас, у которого, несмотря на все мои старания, я не мог вытащить больной зуб - разве что оставалось установить для этого заряд динамита. Жоэль так и закончил войну с больным зубом. Во время своих врачеваний я восполнял довольно часто недостаток опыта, а заодно и отсутствие обезболивающих средств, тем, что прибегал к "психологической анестезии", употребляя при этом крепкие словечки, если мои пациенты начинали слишком беспокойно вести себя, когда я возился у них во рту.

Перед самым нашим выступлением несколько человек, испугавшись трудностей, ушли из отряда, но вместо них пришли другие бойцы, четверых из которых привел старик Тамайо. Среди вновь прибывших находился Феликс Мендоса, который принес с собой винтовку. Он рассказал, что по дороге к нам на него и еще одного нашего товарища неожиданно напали батистовцы. Мендоса бросился бежать в сторону ближайших холмов и скрылся невредимым, а шедший с ним товарищ был взят в плен. Позже стало известно, что "батистовцами" в действительности были наши люди из состава дозора, которым командовал Лало Сардиньяс, а захваченный ими "пленный солдат" оказался их старым знакомым, и они уже переправили его в отряд Фиделя. Среди прибывших находился и Эвелио Саборит, ставший впоследствии майором Повстанческой армии. С прибытием этого пополнения нас стало 35 человек.