Эпох скрещенье… Русская проза второй половины ХХ — начала ХХI в.

Синявский — Терц по существу прорисовывал магистральные линии (обозначил теорию и практику) будущих постмодернистических романов. В форме утверждения через отрицание эссеист обличительно декларирует: «Вместо того, чтобы идти путем условных форм, чистого вымысла, фантазии, которыми всегда шли великие религиозные культуры, они стремятся к компромиссу, лгут, изворачиваются, пытаясь соединить несоединимое: положительный герой, закономерно тяготеющий к схеме, к аллегории, — и психологическая разработка характера; высокий слог, декламация — и прозаическое бытописательство; возвышенный идеал — и жизненное правдоподобие. Это приводит к самой безобразной мешанине. Персонажи мучаются почти по Достоевскому, грустят почти по Чехову, строят семейное счастье почти по Льву Толстому и в то же время, спохватившись, гаркают зычными голосами прописные истины, вычитанные из советских газет: „Да здравствует мир во всем мире!“, „Долой поджигателей войны!“ Это не классицизм и не реализм. Это полуклассицистическое полуискусство не слишком социалистического совсем не реализма» (c. 60). И эти принципы станут основополагающими в дальнейшей разработке эстетики «полуискусства» — пародийного авангардизма, постмодернизма, постреализма, полагающихся на «вторичность», «подражательность» и «имитацию» как базовые принципы нового (новейшего) искусства[302].

Риторика вопросов Терца: «Но неужто мечты о старом, добром, честном „реализме“ — единственная тайная ересь, на которую только и способна русская литература? Неужели все уроки, преподанные нам, пропали даром и мы в лучшем случае желаем лишь одного — вернуться к натуральной школе и критическому направлению?» (c. 63) — найдет реализацию в принципах постмодерной литературы (шире — искусства и культуры), чтобы продолжить неоднозначную историю развития отечественной литературы.

Призыв Терца: «В данном случае я возлагаю надежду на искусство фантасмагорическое, с гипотезами вместо цели и гротеском взамен бытописания. Оно наиболее полно отвечает духу современности. Пусть утрированные образы Гофмана, Достоевского, Гойи, Шагала и самого социалистического реалиста Маяковского и многих других реалистов и не реалистов научат нас, как быть правдивыми с помощью нелепой фантазии» (c. 63–64) — найдет отклик в произведениях «московских концептуалистов», «метареалистов», «куртуазных маньеристов», постмодернистов, «турбореалистов», «постреалистов» и проч., породив мощное крыло новейшей литературы, объективно лидирующее (лидировавшее) на рубеже ХХ — ХХI веков.

Мечта Терца — Синявского — «Может быть, мы придумаем что — нибудь удивительное» (c. 64) — нашла свою художественно — эстетическую реализацию в отечественной литературе новейшего времени.

Постмодернизм в контексте русской литературы 1960 — х — 2010 — х гг

В современной русской литературе выплеск постмодерна, или накопившегося за несколько предшествующих десятилетий «андеграунда», произошел в середине 1980 — х годов, в период «горбачевской перестройки». Складывалось ощущение, что литература «русского постмодерна» возникла как реакция на общественную ситуацию в стране, на изменение политического строя, на ре — или де — конструкцию государственного устройства и что новая действительность породила потребность новых поэтических средств, продиктовала новые законы отражения реальности, т. к. новизна литературы сер.1980 — х — 1990 — х годов в основном сводилась именно к изменению поэтики, к трансформации художественной формы, редко — к новым ракурсам какой — либо темы. Однако вызревание новых приемов и манеры письма, равно как и смещение «идеологических» акцентов, возникло не — вдруг, а происходило постепенно и питалось открытиями литературы предшествующего подпериода. Находясь в зависимости от государственно — политической системы и идеологии, тем не менее литература «до — постмодернистского» периода не всецело определялась директивами партии и правительства в области литературы и искусства, она в себе самой обнаруживала тенденции, которые далеко отстояли от канонов и установлений советской литературы социалистического реализма. Изменения социально — политических условий в обществе несомненно способствовали выработке новых перспектив в литературе, но в свою очередь и сами обнаруживали зависимость от новаций искусства.