Эпох скрещенье… Русская проза второй половины ХХ — начала ХХI в.

В настоящее время для обозначения новых тенденций в современной русской культуре и в литературе широко используются два термина — «постмодерн» и «постмодернизм». М. Липовецкий, например, достаточно последовательно использует термин «постмодернизм»[315]. М. Эпштейн дифференцирует понятия «постмодерность» и «постмодернизм»: «постмодернизм как первая стадия постмодерности»[316]. Л. Зыбайлов и В. Шапинский полагают, что «термин „постмодерн“ указывает на состояние эпохи (выд. авторами. — О. Б.) после Нового времени (модерна, современности), „постмодернизм“ означает ситуацию в культуре и тенденции ее развития в послесовременную эпоху»[317]. В известной степени им вторит И. Скоропанова: «На основе понятия „постмодерн“ возникло производное от него понятие „постмодернизм“ (? — О. Б.), которое, как правило, используют применительно к сфере философии, литературы и искусства, для характеристики определенных тенденций в культуре в целом <…> До настоящего времени термин „постмодернизм“ устоялся не окончательно и применяется в области эстетики и в литературной критике наряду с дублирующими терминами „постструктурализм“, „поставангардизм“, „трансавангардизм“ (в основном в живописи), „искусство деконструкции“, а также совершенно произвольно»[318]. В. Курицын же не только в теории, но и в своей критической практике использует термины «постмодернизм» и «постмодерн» как «абсолютные и простые синонимы»: слово «постмодернизм» по видимости и слышимости — передает не совсем то значение, что обычно вкладывается в иноязычные аналоги <…> термин «постмодернизм» достаточно неудачен <…> Что касается варианта «постмодерн», он еще более некорректен <…> Однако <…> в соответствии с успевшей сложиться у нас традицией — мы употребляем слово «постмодерн» как абсолютный и простой синоним слова «постмодернизм», помня при этом, что под обоими словами имеется в виду не то, что они означают «сами по себе»[319]. С той же свободой относится к этим двум терминам и философ — теоретик И. Ильин[320].

Несмотря на размытость и неопределенность самого понятия и термина, обозначающего новые тенденции в жизни и в культуре, исследователи пытаются вывести «формулу» постмодернизма. Так А. Генис, в опоре на исследование В. Вельша, предлагает следующее определение: постмодернизм = авангард + массовая культура, которое, будучи адаптировано к отечественным условиям, трансформируется в иные слагаемые: русский постмодернизм = авангард + литература соцреализма.

Между тем эта формула, как и всякое упрощение, не вполне верна и не универсальна, так как, например, по В. Курицыну, «высшее художественное воплощение „авангардной парадигмы“ — советская культура»[321]. Или, например, по Б. Гройсу, соцреализм есть промежуточная ступень в отношениях модернизма и постмодернизма («Полуторный стиль», 1995). А по М. Эпштейну, модернизм и постмодернизм — это не два различных литературно — эстетических феномена, но единая культурная парадигма[322].

Что же касается постмодернизма с его стремлением к множественности и полиструктурности, то он всегда включает в себя больше, чем две составляющие, то есть (русский) постмодернизм = авангард(модернизм) + литература соцреализма + классическая литература + фольклор + мифология + ∞.

Однако дело не в «формуле» и даже не в самом термине, а в том круге понятий, которые эксплицирует (и имплицирует) постмодернизм. Это многообразие, разнообразие, своеобразие, это интерференция, диффузия, гетерогенность, гибридность, паралогичность, дихотомия и синкретизм, это обратная перспектива, деиерархизация, отказ от причинно — следственной линейности и стирание границ центра и периферии. Но, по В. Вельшу, «подход постмодернизма по своей сути не равнозначен призыву к эклектическому цитированию и использованию легко заменяемых декораций. Напротив, требуется, чтобы отдельные архитектурные единицы — слова не звучали подобно словесным отрывкам, но наглядно представляли логику и специфические возможности того или иного используемого языка.

Только тогда выполняется постмодернистский критерий многоязычия, в противном же случае мы получим неорганизованный хаос»[323]. В. Курицын: «постмодернизм — состояние стабилизированного хаоса»[324].