Эпоха Аттилы. Римская империя и варвары в V веке

П. Фр. 6. Между 443 и 447 годами между римлянами и гуннами сохранялся непрочный мир. Когда был заключен мир, Аттила снова отправил посланников к восточным римлянам, требуя выдачи беглецов. Те, приняв послов и осыпав их великим множеством подарков, отправили их обратно, сказав, что у них нет беглецов. Аттила же отправил других мужей. Когда они уладили свое дело, прибыло третье посольство, а потом и четвертое, ибо варвар, ясно видя щедрость римлян, которую те проявляли перед угрозой нарушения мирных договоров, желал облагодетельствовать своих приближенных. Потому он отправлял их к римлянам, изобретая все новые причины и находя новые предлоги. Римляне слушались любого приказа и повиновались повелениям их владыки, что бы он ни приказал. Они не только боялись начать с ним войну, но и опасались парфян, которые, так случилось, готовились к войне, вандалов, беспокоивших их на побережьях, исавров, принявшихся разбойничать, сарацинов, перешедших границы в восточной части их империи, и объединившихся эфиопских народов. Унижаясь, они угодничали перед Аттилой и стремились встретить других народов военной силой, собирая войска и назначая полководцев.

Ничто так явно не показывает печального положения Римской империи при Феодосии, как этот перечень серьезных угроз. В 444 году произошел короткий всплеск враждебности по отношению к Персии (неверно названной Парфией), за которым последовал год мира, и, хотя персы в те годы сами воевали с гуннами, от Персии, великой восточной империи, всегда исходила опасность, даже если войны не было. Вандалы на море были временно замирены благодаря договору, заключенному Восточной империей с Гейзерихом в 442 году, а исавры в Киликии – с незапамятных времен занимавшиеся пиратством, пока на Средиземном море отсутствовал сильный военный флот, способный их остановить, – теперь, похоже, действовали и на суше и оставались занозой в теле империи, даже когда позднее, при Зеноне, их использовали в качестве военной защиты империи. Нам мало известно о сарацинах или нападениях эфиопов, кроме того, что мир с этими народами был заключен в 451 году.

П. Фр. 3а. Примерно в это же время двор в Константинополе оказался под дурным влиянием Хрисафия Этоммы. Прежде наибольшим влиянием при дворе пользовался весьма привлекательный человек. Речь идет о Кире, язычнике, поэте, друге императрицы Евдокии и единственном консуле в 441 году. Кир выдвинулся в Константинополе как префект претория и префект города. Бывало, он выезжал как префект претория в повозке префекта, а возвращался сидящим в повозке префекта города, ибо занимал обе должности четыре раза, поскольку был абсолютно неподкупным. Он также придумал зажигать в мастерских вечерние огни, так же как ночью [52] . Толпы на ипподроме целыми днями кричали ему: «Константин основал, Кир восстановил». Император разгневался на него, потому что они кричали такое, и, забрав его имущество, освободил его от этой должности, сделал священником и отправил епископом в Смирну в Азии или, согласно другим источникам, в Котию во Фригии, современную Кютахью. Падение Кира произошло в 442 или 443 году, и его сменил Хрисафий, который вскоре «властвовал надо всем, забирал у всех имущество и был ненавидим всеми» [53] .