Эпоха бедствий

Чужое волшебство туманным серым облаком охватывало Кэриса со всех сторон, пытаясь пробить защиту, созданную им. Удары были точными и безжалостными, словно Оно - тот самый Повелитель Самоцветных гор, управлявший сейчас черным волком, а точнее, воплотивший в него свою мысль, - знало, где и в чем слабые стороны духов природы. Странно, ведь в Пещере Оно не замечало Кэриса. Но там Кэрис был в обличье человека, да и чувствовал: Оно еще не до конца проснулось, еще только сбрасывает тысячелетнее оцепенение. Значит, Оно учится. Учится, собирает знания о мире, пристально рассматривает всех его обитателей, изучая их достоинства и недостатки, посылает свою мысль во все известные и тайные пределы, интересуется друзьями и врагами, сидя в своем логове. Еще луна, две, полгода...

Оно вызнает все и про всех. Тогда - конец. Оно перебьет противников поодиночке, отлично зная, как к ним подступиться и каких действий от них ждать.

"Если миру придет конец через полгода, - саркастично подумал Кэрис, - я точно не застану сего печального зрелища. Потому что моя смерть прямо передо мной. Еще несколько таких потоков магии - и прощай, Кэрис! Живи в песчинках, запахах, ветре... Не имей своих мыслей, а подчиняйся лишь великому и упорядоченному хаосу Большого Творения. Это прекрасно, но как не хочется терять способность бродить по земле разумным существом..,."

- Постой! - Черный волк вдруг замер на месте, и вельх услышал его призыв. - Остановись! Ты почти побежден и не можешь этого не сознавать. Ты исполнил свой долг, и я только восхищаюсь тобой. Я могу отпустить тебя. Без всяких условий. Я даже не стану просить тебя не вмешиваться больше в дела мира смертных. Повернись и уходи. Я не нападу.

"Убить его невозможно. Попробуй убить мысль! - мелькнула молния в голове Кэриса. - Сражаться дальше? Это моя смерть, причем довольно быстрая. Боги, как бок болит!.. Но повернуться спиной и уйти? Эх, гордыня, порождение смертных! Я ведь ничего не теряю - он прикончит меня, и я вновь стану частью своей матери и своего отца, Сотворенного Мира. Это не потеря. Хотя как жалко навсегда расставаться с разумом!.."

- Нет, - ответил Кэрис. - Нападай.

- Ну и дурак, - снисходительно процедило чудовище. - Гордый дурак. Хотя ты все равно мне симпатичен.

В тот же миг вельх почувствовал новый водопад волшебной силы, обрушивающий на него и захлестывающий подобно жестокому водовороту в горной реке, уже затуманенным взглядом умирающего заметил, как угольно-черное чудовище прыгает - легко и изящно, ударяет лапами ему в грудь...

Тьмы для броллайханов не существует. Они всегда видят свет, звезды, золотистые лучи других миров и зелень этого мира... Кэрис с головой окунулся в свет.

Большое, только на первый взгляд кажущееся неповоротливым создание, видом напоминавшее обросшего смоляной шерстью степного волка, выросшего до размеров лошади, заинтересованно рассматривало поверженного противника. Оно зачем-то обнюхало его, сморщило нос, почуяв запах крови из большой раны на ребрах, тронуло Кэриса лапой... Казалось, волк усмехался и сочувствовал одновременно.

- Отдыхай, - унесся в пространство волшебный голос, слышимый только бессмертными. - Тебе жизнь оставить можно. Спи.

Черный волк, озабоченно покосившись на бывшего врага и недовольно - на желтовато-синюю полосу рассвета, разгоравшуюся на небе, быстрой рысью побежал в сторону Мед дай. Он еще не выполнил главной задачи - найти Камни. Что по сравнению с ними жизни смертных или умирающий в пустыне броллайхан?

"Но все равно жаль, - подумало чудовище. Эта мысль, выражавшаяся в мельтешений розовых огней, возникла одновременно над холкой зверя-гиганта и за сотни лиг к полуночному восходу, над Самоцветными горами. - Он и его сородичи - из моей касты. Они почти равны мне. Почти".

* * *

Фарр больше не боялся. Надо полагать, пережил собственный страх. Или, что скорее всего, это крайне неприятное чувство улетучилось, когда атт-Кадир вместе с телохранителем мудрейшего Туганом занялся делом. Серебристый халат мар-диба и возвышающийся за плечом Фарра мрачный громила с черной курчавой бородой и полосой зеленой ткани на тюрбане, обозначавшей особую приближенность к персоне аттали эт-Убаийяда, внушали уважение и доверие каждому. Священная стража их пропускала, объятые страхом люди кланялись и призывали благословение, более выдержанные вояки из кавалерии шада провожали этих двоих встревоженными и серьезными взглядами... Но перед мысленным взором Фарра все еще плавали две зеленые искры глаз пятнистой гиены и чудился сладковатый запах крови, разлившейся во дворе Золотого храма.

- Именем Атта-Хаджа, всеведающего и всеблагого! - Атт-Кадир с помощью Тугана взобрался на высокую паперть здания библиотеки Священного города и закричал как можно громче. Вначале на него обратили внимание те, что стояли рядом, затем по встревоженной толпе, собравшейся на главной площади Мед дай, прошел ропот: "Мардиб, мардиб говорит!", и вот уже люди притихли, ожидая слов служителя верховного бога Саккарема.