Эпоха бедствий

- Война, - кратко ответил сенатор. - Саккарем истощен и разгромлен, варвары собираются сделать ход на полночь, к пределам Нарлака. Войско, собранное шадом Даманхуром, велико, но решающего перелома в ход борьбы не внесет, - благородный Гермед получил соответствующие указания, и я не сомневаюсь в преданности легата своему владыке и в его исполнительности. Полагаю, к зиме все будет кончено.

- Хотелось бы... - преувеличенно тяжело вздохнул Тиберис. - Заботы, связанные с этой войной, так отвлекают... Ты уверен, что к следующей весне мы сможем начать строительство на нарлакском побережье?

- Без сомнения, о Царственный. Флот готов, списки переселенцев составляются поместными эпархами. Как только армия Гурцата возьмет столицу Империи Нарлак, можно будет начинать действовать.

- Вот как? - Басилевс внезапно развернулся лицом к Луцию. - Действовать? Не обезопасив себя и своих подданных от... Ты понял, что я имею в виду?

Далеко внизу, за перилами обводящей зал наружной галереи, рокотал прибой, накатывая черные волны на скалу.

- Все подготовлено, - спокойно произнес сенатор Вителий. - Как только нужда в помощи сил сверхъестественных отпадет, в Пещеру отправятся люди, обладающие требуемыми знаниями. А выгнать затем Гурцата в Степь - дело наших прославленных легионов. К следующему лету никто не увидит на материке вооруженного мергейта, а Аррантиада принесет избавление от бед, спокойствие и законность обитателям Длинной Земли. - И после паузы добавил двусмысленно: Разумеется, не всем.

- Ты уверен, что все получится? - Тиберис сжал в кулаке льняные складки тоги на груди Луция. - Что не будет ошибки? Просчета? Пойми, мне очень не хотелось бы однажды узнать, что твой план провалился и...

- Ничего подобного не произойдет, - твердо и непреклонно вымолвил сенатор. - Некогда мы справились с угрозой, обуздаем ее и теперь. Я знаю, что ты, о кесарь, обеспокоен усилением нашего э-э... неожиданного и временного союзника, во спешу тебя заверить: арранты полностью контролируют все события. Нет причин для сомнений в нашей силе и мудрости.

- Иди, - бросил Тиберис и разомкнул ладонь. - Это все, что я хотел узнать.

Спустя менее квадранса длинная гребная лодка отошла от пристани Хрустального мыса и взяла курс на огонек маяка аррантской столицы. Сенатор Луций Вителий стоял на корме и, прищурившись, глядел в сторону восхода.

- Все получится, - тихо сказал он, будто убеждая в чем-то самого себя. Все получится, басилевс...

Глава четвертая. Истинность снов и яви

Наступившим днем шаду скучать не пришлось. Тоскливое настроение будто ураганом развеяло. Однако обо всем по порядку.

Ночью в пустыне прохладно, а полуденные области Альбакана, кои расположены ближе к Нардару и степному Халисуну, вообще славятся изрядными морозами. Если днем не продохнуть, то прямо перед рассветом на попону твоей лошади, на одежду и оружие высыпает мелкий колючий иней. Кочевники-джайды и родственные им племена давно приспособились к изменениям от невыносимой жары днем до леденящего ночного холода: их белые и светло-желтые войлочные халаты отлично держали тепло, а после восхода солнца защищали хозяев от палящих лучей. Но шад Даманхур родился отнюдь не джайдом, а коренным саккаремцем по отцу и нарлаком по матери, вдобавок пустыню не любил, предпочитая безжизненным пескам зелень садов и влажные степи, где некогда проходили знаменитые охоты на джейранов, и удобства прохладных мельсинских дворцов. Конечно, за последние несколько седмиц блистательный правитель Саккарема попривык к походной жизни и научился спать даже не в шатре, а в специально купленном у встретившихся по дороге из Дангары в Меддаи джайдов теплом мешке из верблюжьей шерсти, однако холода по-прежнему не выносил.

А сейчас, когда до рассвета оставалось менее полуоборота клепсидры, Даманхур был зол, из носа у него капало, халат похрустывал при каждом движении, благо повелитель заметил, что на нем почему-то осело куда больше инея, нежели на воинах стражи, ночевавших поодаль у костра, или на незаменимом Энареке. Дейвани поражал своего господина клокочущей энергией и работоспособностью, спал очень мало, от силы от полуночи до окончания часа Волка, и не переставал трудиться.