Эпоха бедствий

Утром восьмых суток от выхода "Плеска волны" из Акко солнце, поднявшееся за кормой галеры, развеяло туман и на траверзе вспыхнуло розовое сияние: лучи светила падали на город, казавшийся некоторое время великолепным призрачным мороком, бело-розовой многозубой диадемой, возлежащей на ярко-зеленых кудрях лесов.

- На самом высоком холме - во-он, видите? Чуть левее от портового маяка находится Паллатий. Там здания Сената, резиденция эпарха и зимний дворец басилевса. - Пирос с удовольствием рассказывал вельху и сопровождавшему его мальчишке об устройстве непризнанной столицы мира. - Сразу за Паллатием Храмовый холм, затем амфитеатры, главная арена для потешных боев... В Арре легко заблудиться, но если не упускать из виду самых высоких холмов, быстро научишься ориентироваться.

- Фарр, а ну-ка пойдем, - сказал Кэрис, когда купец отвлекся. - Надо переодеться. Если на материке халат мардиба уважаем от Нарлака до Аша-Вахишты, то здесь не стоит выделяться. Подорожные у нас сомнительные - кто такой для Божественного кесаря аттали эт-Убаийяд? Главный шаман языческой религии варваров, и ничего больше. Поэтому давай попробуем сойти за... если уж не за островитян, то за граждан аррантских колоний.

Мешок не подвел и теперь. Фарру досталась туника, короткая, до колен, рубашка, сандалии и красивый пояс. Вельх решил, что ему больше подойдет полувоенный костюм: красная туника, поверх которой надевался мягкий кожаный до-спех, с пояса свисали клепаные широкие ремни, и завершал картину темно-синий плащ с вышивкой по краям.

- Запомни: мы приехали из Сикиноса, это на побережье Закатного материка. Я - десятник третьего легиона, который сейчас как раз находится в Сикиносе. Выпросил у трибуна отпуск и решил посмотреть на метрополию. Разыгрываем из себя изумленных провинциалов.

- А я кто? - недоуменно спросил Фарр. - Тебе не кажется, что подобную ложь очень просто опровергнуть? Допустим, пергамент с подписью трибуна тебе сделает мешок, однако вдруг мы встретим людей, бывавших в Сикиносе? Нас слишком быстро раскроют.

- Поэтому говорить буду я, - с апломбом заявил Кэрис. - Лет двести назад в Арре меня уже пытались поймать за одно дельце... Не получилось. В Сикиносе же я был в позапрошлом году и смогу заговорить зубы самому подозрительному стражнику. Ты вполне сойдешь за моего младшего брата. То, что мы говорим по-аррантски с акцентом, добавит убедительности. Люди из колоний не блещут столичным выговором, особенно если это третье или четвертое поколение поселенцев. Вдобавок к армии в Аррантиаде относятся с пиететом, и знак колониального легиона, сдерживающего варваров, - вещь достаточно авторитетная.

Кэрис многозначительно погладил ладонью бронзовую бляху, закрепленную на кожаном нагруднике, - раскинувший крылья аррантский орел, усевшийся на венок, внутри которого был выбит девиз легиона и стояла цифра "три".

Либурн ошвартовался в купеческой гавани столицы. Как положено, первыми на борт поднялись таможенные чиновники и после короткого разговора с Пиросом, чьи аргументы подкреплялись столь приятными для любого государственного служащего золотыми кругляшками, пропустили весь товар без досмотра. Ничего удивительного в этом не было - наблюдавший с борта корабля за жизнью причала Фарр заметил, что идеальный порядок, выгодно отличающий гавань Акко, здесь отсутствует напрочь. Порт больше напоминал огромный рынок, торговали везде и всем: рабами, тканями, продуктами моря, собой, лодками, горячими лепешками, животными... Изредка через эти суматошные ряды проходила стража в красных плащах и почти закрывавших лицо шлемах с гребнем. В этом случае гомон несколько затихал, а самые подозрительные продавцы исчезали неизвестно куда будто по волшебству.

Кэрис поблагодарил купца и вручил ему оплату - более чем увесистый мешочек с серебром, призванный не только вознаградить Пироса за труды, но и замкнуть уста арранта, который сейчас с насмешкой поглядывал на форменную одежду легионера, красовавшуюся на вельхе. Поскольку личные дела гостей никак не касались торговца, он только рассмеялся, пожелал удачи и сказал, что на континент теперь отправится ровно через полторы седмицы. Если почтенному десятнику третьего пехотного легиона угодно, он может вновь воспользоваться услугами купца Пироса, сына Никоса.

Подорожные никто не проверил, и Кэрис, важно сойдя по шатким сходням, подал руку Фарру. Подошвы новых сандалий атт-Кадира наконец-то коснулись земли Благословенного Острова.

- Мальчика не продадите?

Это была первая фраза, которую Кэрис и Фарр услышали в Аррантиаде.

"Мальчиком" подразумевался Фарр, а покупатель громоздился на роскошных носилках, поддерживаемых восемью здоровенными мономатанца-ми. Господин был дороден, если не сказать жирен, имел черные завитые волосы, пять подбородков, пальцы, унизанные перстнями, и мечтательный взгляд. Вообще-то аррант более напоминал кита, облаченного в пурпурную тогу.

- Что? - выпятил грудь Кэрис. - Повтори, пожалуйста!

- Пятьдесят кесариев, - надменно сказал господин. - Это хорошая цена.