Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии

В первой половине II тысячелетия до н. э. в связи с процессом дальнейшего распада первобытно-общинного строя эти явления нарастают и материализуются в погребальных сооружениях Триалети, Зуртакети, Месхети, Кировакана, Карашамба, Аруча. Уже сам перечень памятников говорит об их принадлежности «цветущей поре» триалетской культуры или так называемому кировакано-триалетскому этапу. Усыпальницы вождей приобретают еще большие масштабы. Традиция устройства родовых и племенных кладбищ вдали от мест поселения сохраняется: на высокогорных плато Триалети (Куфтин Б.А., 1941; 1948) и Зуртакети (Джапаридзе О.М., 1969) находятся десятки курганов с грандиозными каменными залами и примыкающими к ним длинными дромосами, по которым двигались траурные процессии. Насыпь самого крупного Зуртакетского кургана составляла 2100 куб. м. Если бы насыпь была земляной, то объем выполненных работ выразился бы цифрой 12 000 человеко-дней. Однако постройка такой «пирамиды» из камня, который специально транспортировался к месту погребения, — работа несравнимо более трудоемкая, что заставляет сделать поправку в сторону значительного увеличения этой цифры. Однако это только часть произведенных работ: под курганом оказался наземный зал площадью 152 кв. м при высоте каменных стен 6 м. К нему вел дромос, площадь которого почти вдвое превышала площадь зала — 276 кв. м. Площадь погребального зала знаменитого Топ-кара составляла 175 кв. м.

В этот период достоянием наивысшей знати общества становится обряд трупосожжения. Согласно старой традиции теперь уже сожженный прах покойного укладывали на специально украшенных золотом ложе или катафалке. В гробницу по-прежнему ставили деревянные повозки. Во время расчистки некоторых могил создавалось впечатление, будто их дно буквально устлано бычьими шкурами, снятыми вместе с головой и конечностями; скорее всего, это были жертвенные быки, мясо которых варили в огромных медных котлах и съедали во время ритуальной трапезы. Могилы обставлялись десятками сосудов, золотой и серебряной утварью, украшениями и другими предметами прикладного искусства, изготовленными, очевидно, по специальным заказам местными мастерами, либо полученными из далеких стран.

Выразительную картину дали курганы Месхети (высокогорное Джавахетское плато). Они показывают (различные размеры сооружений и характер погребального инвентаря трех выделенных групп курганов), что среди местной знати существовали иерархические отношения. Это демонстрирует, в частности, посуда из больших и малых курганов; в первых, не уступающих по размерам триалетским, преобладают крупные, нарядно орнаментированные сосуды триалетского типа, во-вторых — местная посуда более низкого качества. Облик больших курганов, а также пышный характер их убранства, несмотря на то, что кремация трупов здесь отсутствовала, говорят о тесных связях верхушки месхетского общества с триалетским очагом. Скорее всего это были гробницы вождей племен. Можно предположить, что отдельные представители месхетской знати, достигшие высокого положения, происходили из привилегированной части триалетского общества. Курганы средних размеров, очевидно, являлись усыпальницами родовой аристократии, а Ниальский и Аспиндзский могильники могли принадлежать отдельным родовым общинам (Джапаридзе О.М., 1969; Джапаридзе О.М. и др., 1981).

Несмотря на принадлежность к иному времени и иной этнической среде, грандиозные «царские» курганы Закавказья ассоциируются со знаменитым курганом в Аржане. Его исследователь М.П. Грязнов пишет: «Можно представить себе, как тысячи людей собирались, чтобы отдать последнюю честь своему царю, как они на конях волокли вековые лиственницы, чтобы построить огромное намогильное сооружение, как везли, тащили и несли большие и малые камни, как женщины и дети собирали в свои шапки, метки и подолы речную гальку и сыпали ее на могилу, чтобы сделать курган как можно больше и выше, и как затем на сотнях костров варили мясо 300 убитых лошадей и пировали у могилы царя» (Грязнов М.П., 1980, с. 50). В связи со сказанным вспоминаются и царские похороны Патрокла, до мельчайших подробностей описанные Гомером в его бессмертной «Илиаде» (Гомер, Ил. XXIII).

Представляется, что количество труда, затраченного соплеменниками на организацию места погребения своего патрона, наиболее объективно характеризует степень зависимости первых от последнего, и наилучшим образом подчеркивает уровень его социальной значимости. Это главный критерий, позволяющий выделить «царские» курганы. Другой критерий — редкие изысканные вещи, изделия прикладного искусства, придающие особый блеск погребальной обстановке. Он подчеркивает роскошь и богатство представителей высшего сословия как результат зарождения института частной собственности.