Эпоха бронзы лесной полосы СССР

Памятники с накольчатой керамикой. В последние годы в Нижнем Прикамье выявлена еще одна группа энеолитических памятников с так называемой накольчатой керамикой. Число открытых и раскопанных поселений пока незначительно. В настоящее время они известны преимущественно в низовьях рек Белой и Ика (Габяшев, 1982, с. 30–31). На некоторых поселениях проведены раскопки: II Татарско-Азибейском, II Дубово-Гривском, II Саузовском и др. Для этих памятников характерны плотные тонкостенные сосуды баночной и горшковидной формы с плоскими днищами. Расположение орнамента горизонтальное, но встречается и вертикальное. Яркой особенностью керамики является способ нанесения узоров — концом заостренной либо округлой палочки или пластиной. Среди узоров преобладают горизонтальные, наклонные и волнообразные линии, а также треугольники. Часто украшались кромки венчиков и днищ. Каменные орудия изготовлялись как на отщепах, так и на пластинах. На поселениях II Татарско-Азибейском, III Русско-Азибейском зафиксированы остатки металлопроизводства, в том числе обломки тиглей, что доказывает знакомство обитателей с металлом.

Памятники с накольчатой керамикой известны также в Среднем Прикамье (Мельничук, Пономарева, 1984, с. 46, 49) и Вятском крае (Гусенцова, 1981), где они датируются эпохой неолита. Не исключено, что в этих районах будут открыты и энеолитические поселения. Памятники с накольчатой керамикой не связаны с общей линией развития местных культур. Возможно, что население, оставившее эти памятники, продвинулось в Нижнее Прикамье с юга, может быть из лесостепных районов Среднего Поволжья (Габяшев, 1982, с. 31; Васильев, Габяшев, 1982, с. 12) или Зауралья (Выборнов, 1984, с. 12). Дальнейшая судьба коллективов с накольчатой керамикой пока остается не ясной. Возможно, они ассимилировались в среде местного населения.

Таким образом, как показывают археологические материалы, в эпоху энеолита население Прикамья и Вятского края продолжало развивать традиционные отрасли хозяйства: охоту и рыболовство. Однако соотношение между ними изменяется, ведущая роль переходит к рыболовству. Изменяется и сам характер рыболовства, которое становится преимущественно сетевым, хотя возникновение последнего относится, видимо, еще к неолитической эпохе. Наличие сетевого рыболовства доказывается многочисленными рыболовными грузилами из галек с поперечными желобками или без них. В рассматриваемом регионе особенно много грузил на поселениях гаринско-борской культуры.

Успешное развитие сетевого рыболовства в этот период могло быть возможным только при трудовых усилиях значительного коллектива, что также подтверждается археологическими материалами. Многие энеолитические поселения Прикамья и Вятского края состоят из 5-10 и более жилищ, тогда как неолитические стоянки имели всего 2–3 жилища. Таким образом, сетевое рыболовство обеспечивало регулярное поступление пищевых продуктов и создание их запасов на зиму. В связи с этим правомерно мнение М.Ф. Косарева о том, что оседлое рыболовство более сопоставимо с ранним земледельческим типом хозяйства, чем с охотничьим и охотничье-рыболовческим (1981б, с. 140). Наряду с сетевым рыболовством использовались, вероятно, разнообразные ловушки, а также индивидуальные способы ловли рыбы с помощью гарпунов и крючков.

Важное значение сохраняла и охота на диких животных, особенно в осенне-зимнее время. Судя по костным остаткам, основными объектами охоты были лось, северный олень, благородный олень, бобр, кабан, а также мелкие пушные звери (Бадер, 1964б, с. 155; Наговицин, 1983, с. 21). На развитую охоту указывают многочисленные мелкие и крупные наконечники стрел и копий.

Очень сложным является вопрос о времени и масштабах распространения в Прикамье и Вятском крае скотоводства и земледелия. Единичные находки костей домашних животных дают основание предполагать, что гаринско-борское и юртиковское население было уже знакомо с домашними животными (Бадер, 1964б, с. 155; Наговицин, 1980б, с. 117). Достоверных данных о наличии земледелия пока нет.