Эпоха человека: риторика и апатия антропоцена

Если же обязательства по ограничению выбросов выполнены не будут, то, как предполагается, средняя температура вырастет более чем на 4 °C к 2080-му141 или все к тому же 2100 году142. В Потсдамском институте изучения воздействия на климат и климатических изменений (организации, учрежденной Всемирным банком) обращают внимание и на то, что, если человечество будет придерживаться привычных сценариев, уже приблизительно в 2080 году температура на Земле повысится на 4 °C143. При этом, когда говорят о повышении средней температуры на 4 °C, имеют в виду средние, а не максимальные оценки ее роста. Международное энергетическое агентство, в свою очередь, в 2011 году опубликовало прогноз, согласно которому к концу столетия температура повысится на 6 °C144. Как явствует из последнего отчета Межправительственной группы по изменению климата от 2014 года, на 4 °C температура может повыситься уже к 2070 году145.

Как я уже говорила, это будет означать наступление нового климатического режима, для которого характерно учащение экстремальных погодных явлений. Зоны аномальной жары, пожаров, засухи будут расширяться. Повторюсь: дело не в том, что климат станет теплее, а в том, что климатические модели начнут искажаться в сторону аномалий, связанных с высокими температурами. Экстремальные погодные явления и то, что раньше считалось ненормальным, во многих частях мира превратится в новую погодную норму.

Что касается финансовой схемы Парижского соглашения, то и здесь поводов для оптимизма мало. У нас перед глазами уже есть пример Зеленого климатического фонда, основанного в 2010 году, чтобы обеспечить странам третьего мира сто миллиардов долларов на адаптацию к климатическим изменениям. К 2016 году было собрано меньше миллиарда146.

Процедура сбора подписей под означенным документом должна была завершиться 21 апреля 2017 года, но ее продлили. В июле 2017 года к тому же выяснилось, что Соединенные Штаты не подпишут документ, принятия которого так долго добивались экологические активисты. Однако, если говорить о сокращении выбросов парниковых газов, США принадлежит ключевая роль в этом процессе. На долю страны приходится 21 процент от общего объема сокращения выбросов, необходимого для достижения поставленной цели147. Но пока, по-видимому, ничто не способно вывести нас из апатии.

Идеальный моральный шторм

Концепция Стивена М. Гардинера, которую я уже упоминала во введении, особенно значима для моей работы не только потому, что это одна из немногих теорий, в центре которых стоит проблема климатических изменений, но и потому, что она опосредованно отвечает на вопрос о вероятных причинах апатии, связанной с климатическим тупиком. По мнению американского философа, проблема дестабилизации климата указывает на предрасположенность человека к безнравственности148.

В своих рассуждениях Гардинер использует метафору, вынесенную в заглавие книги Себастьяна Джангера «Идеальный шторм» (The Perfect Storm)149. Об «идеальном шторме» принято говорить, когда по меньшей мере три разных фактора – как правило, неподвластных человеку – накладываются друг на друга и оказывают огромное давление на отдельную личность. Шторм, который разразился в Атлантическом океане в 1991 году и который описывает Джангер, «идеален» с точки зрения того, насколько мощным и страшным он оказался.

Понятие идеального морального шторма в модели Гардинера относится к климатической политике: дело не только в том, что она ставит нас перед крайне сложными нравственными дилеммами, но и в том, что, даже если мы их решим, принятие адекватных предупредительных или корректирующих мер может оказаться невозможным. Риск климатического коллапса делает нас чрезвычайно предрасположенными к моральной порче; друг на друга накладывается множество обстоятельств, препятствующих сохранению человечества в этическом смысле. Кажется, мы обречены на поражение. По мысли Гардинера, вполне вероятно, что из состояния апатии мы не выйдем.

Как полагает Гардинер, проблема философского порядка заключается в том, что мы очень плохо подготовлены к анализу ситуации в долгосрочной перспективе. Известные нам институты, на которых построено общество, в своей деятельности учитывают лишь обозримое будущее. Современные государственные структуры устроены так, что на первое место ставят интересы ныне живущих поколений. Чтобы внедрить принципы межпоколенческой климатической справедливости, нам пришлось бы отказаться от логики функционирования государственных структур. Мы не готовы противостоять угрозам, причины и следствия которых разделяет такое большое временное расстояние. Автоматическая, интуитивная реакция здесь не работает, а к долгосрочному планированию мы совершенно не способны.